Кэрол Мортимер: Не ищи оправданий

— Итак, я снова спрашиваю: по какой причине знаменитая Виктория Кэнан интересуется моими жалкими потугами в песнетворчестве? — Джонатан не спускал с нее сердитого взгляда.

Она тряхнула головой.

— Судя по тому, что я слышала в воскресенье, это совсем не жалкие потуги. Мне хотелось бы посмотреть, чтобы...

— Для чего, Тори? — почти выкрикнул он и резко встал, его лицо стало похоже на маску. — Мне плевать, что наговорила тебе Мэдисон, не нужно мне никаких благотворительных жестов!

— При чем здесь благотворительность? — взорвалась она и, сверкая глазами, уставилась на него.

— Я не верю тебе! — заорал ей в лицо Джонатан.

Она гордо выпрямилась и вздернула подбородок.

— Я никогда не лгу.

— Да ты только что солгала, когда заявила, будто не знаешь, кто написал песню, которую ты слышала в воскресенье.

Она возмущенно втянула воздух.

— Это была не ложь, а попытка тактично начать разговор.

— Попытка не удалась, — рявкнул он.

— Я поняла, — ответила она. — Господи, Джонатан, неужели ты так погряз в жалости к самому себе и страдаешь от раненого самолюбия, что не хочешь понять человека, который искренне интересуется...

— Я не страдаю от раненого самолюбия. — Голос у него снова стал злым.

— Тогда ты очень искусно притворяешься!

— Что ты вообще знаешь об этом? — он с вызовом смотрел на нее.

— Да стоит побыть в твоем обществе несколько минут, как твоя проблема становится понятной любому.

— В самом деле? — В его голосе зазвучали угрожающие нотки. — И какова же моя проблема?

Тори трясло от ярости, но к этому ощущению примешивалось еще что-то. Ей хотелось обнять его, прижать к себе и держать крепко-крепко, пока вся его боль не исчезнет навсегда.

— Я уже сказала, ты — нытик с раненым самолюбием, и причины я не знаю.

— Конечно, не знаешь, — криво усмехнулся он.

— Так скажи мне, — умоляла она, — поговори со мной!

Он не сделал ни одного движения, но Тори почувствовала, как он внезапно придвинулся.

— Наше знакомство до сих пор складывалось не лучшим образом, — пробормотал он, — я предпочитаю другие средства коммуникации. — И он впился в ее губы.

Нет, не так, не со злостью, хотелось крикнуть Тори!

Поцелуй едва не лишил ее дыхания; она знала, что Джонатан не остановится, как в прошлый раз, — он намерен довести дело до конца. Он намерен взять ее.

Она также знала, что не сможет противостоять ему.

Не так это должно быть! Нельзя без любви!

Она уперлась кулачками ему в грудь, рывком оторвалась от его губ.

— Нет, Джонатан, — простонала она, тряся головой. Слезы ручьями струились у нее по щекам, она умоляюще смотрела на него снизу вверх.

Щеки у него окрасились темным румянцем, глаза потемнели и стали почти черными.

— Почему? — Он все еще удерживал ее в стальном кольце своих рук. — Мы хотим друг друга, и ты это знаешь.

Еще бы ей не знать! Но она также успела убедиться, что, кроме физического желания, он не испытывает к ней ничего.

— Я не готова выслушивать обвинения в том, что отдалась тебе, чтобы получить твои песни. — Она насмешливо скривила рот.

Джонатан отшатнулся, руки упали.

— Я бы никогда так не подумал.

— Обязательно подумал бы, — уверенно сказала Тори, отступая. — И не только это.

Несколько долгих секунд он смотрел на нее молча, взгляд вновь стал ледяным.

— У тебя очень низкое мнение обо мне, — наконец произнес он.

— Не о тебе, Джонатан. — Она покачала головой. — О людях вообще. — Чего только она от этих людей не натерпелась!

— Я никогда не считал себя частью толпы! — огрызнулся он.

Тори пожала плечами.

— И тем не менее я хочу выяснить все раз и навсегда. Мне нужен новый материал, не похожий на прежний, привычный. Что-нибудь вроде того, что я слышала в воскресенье.

Взгляд Джонатана не потеплел.

— Извини, я не верю тебе. За всем этим я усматриваю вмешательство Мэдисон и Гидеона.

— Да считай как хочешь, — нетерпеливо ответила она. — Я не благотворительная организация, а ты не нуждаешься в опеке. Если мне понравятся твои песни — а это еще надо посмотреть! — мы заключим контракт в полном соответствии со всеми требованиями.

Джонатан продолжал скептически смотреть на нее.

— Ну вот уже и проблема появилась.

— То есть?

Он шутливо склонил голову.

— Я не пишу песен, я пишу только музыку без слов.

— Так это еще лучше, — оживленно заметила она, — ты пишешь музыку, а я слова.

— Не думаю, что у нас получится, — отрезал он.