Джоанна Брендон: Верный ход

Несмотря на то, что арктический ветер продувал ее до костей и из волос создал подобие старого гнезда, Пэппа не могла не восхищаться красотой окружающих мест. На секунду задержавшись, чтобы еще раз окинуть взглядом изумительный зимний пейзаж, она залюбовалась деревьями, которые стояли, накрытые снежными шапками, и казалось, что они уткнулись верхушками в облака. Природа Ванкувера просто прелестна, по крайней мере, Пэппа такой красоты еще не видела.

— Да, но дома несравненно лучше, — с тоской прошептала она, готовая без колебаний променять эти места на Лос-Анджелес с его смогом и шумом. За несколько дней, проведенных в Британской Колумбии, она с избытком надышалась свежим воздухом.

Возвращаясь в дом, она выдыхала клубы морозного пара, неся подобранные под деревьями ветки.

В доме было так же холодно и сыро, как на улице. Огонь погас, видимо, давно. Дрожа от холода, Пэппа толкнула входную дверь и бросилась к камину. Положив дрова у решетки, она выбрала самые тонкие ветки и стала подкладывать их в угли. Выпрямившись, она почувствовала, как задеревенели ноги.

«Если смотришь на чайник, он никогда быстро не вскипит», — напомнила она себе и отвернулась к полосатому дивану, на котором проводила ночи, потому что на постели Гленды Корлис чувствовала себя неловко.

Пробежав янтарными глазами по комнате, она по достоинству оценила интерьер: три пейзажа, висевшие на стене, кедровая фанеровка стен, мебель в радующих глаз теплых осенних тонах, толстые ковры на дощатых полах — все это придавало комнате простоватый, но добротный вид. Она вздохнула. Как здорово было бы просто отдохнуть в этих местах, набраться сил после напряженной многомесячной работы! А вместо этого…

Упала ветка, и Пэппа от испуга вздрогнула.

О Господи! Ожидание раздражало ее. В сочетании с постоянным одиночеством пребывание в чужом доме делало ее дерганной, готовой дрожать от любого шороха. Ежась, она зябко потерла руки, покрывшиеся мурашками, появившимися явно не от холода.

Огонь начал разгораться, распространяя тепло по комнате. Мысли ее возвратились к тому дню, когда она согласилась выполнить это поручение. Согласилась! Это громко сказано. У нее просто не было выбора. Еще в прошлый вторник она носила свою обычную униформу, а уже в среду переоделась в гражданскую одежду, отправляясь по заданию окружного прокурора в Ванкувер.

И вот теперь она, сидя как на иголках, ожидала незнакомца, который обязан был доставить ее в Лос-Анджелес, уверенный, что охраняет Гленду Корлис.

— Какое жульничество!

Слабая и горькая улыбка тронула губы. Весь ее энтузиазм, а вместе с ним и иллюзия развеялись, когда Эскобар объявил, что пригласил Пэппу лишь из-за ее очевидного сходства с Глендой.

Это все, чего она заслужила за годы работы в лос-анджелесской полиции? Только чувство долга и уважение к учреждению Эскобара не позволили ей признаться в том, что задание ее не заинтересовало.

Вместо этого она лишь спросила, кто должен будет доставить ее домой? Знает ли она этого человека?

Сейчас она припомнила, что Эскобар избегал смотреть ей в глаза и ответил подозрительно беспечно:

— Я пригласил своего старого друга, Кристофера Петри. — И состроил беззубую улыбку, очевидно чтобы смутить ее. И, уже совершенно определенно давая понять, что разговор окончен, добавил: — Можете ему безоговорочно доверять. Как мне.

«Кристофер Петри», — отдалось у нее в голове, и она еще раз ощутила неловкость от того, что не знает своего будущего компаньона.

Кто этот Кристофер Петри? Почему именно он должен выполнять такую миссию? И почему Эскобар решил пригласить постороннего человека — пусть даже и своего друга! — участвовать в деле, когда в его распоряжении находились десятки опытных оперативников, прекрасно во всем разбирающихся?

Пэппа нахмурилась. В душе у нее бушевала буря. Слишком много вопросов, слишком много непонятного и необъяснимого. С ее губ сорвалось несколько не совсем невинных выражений.

Однако не в ее натуре было долго держать зло — даже на окружного прокурора, чьи искусные интриги были ей не по душе.

— Да что за дела? — Улыбаясь, она отбросила подозрения и переоделась в более теплый зеленый свитер.

Старый приятель Эскобара наверняка был каким-нибудь другом детства и таким же старым, как сам прокурор, с седеющими волосами и слегка обвисшими щеками. И конечно же, полноватым. Да, несомненно, именно таким она и представила его себе, поворачиваясь лицом к огню.