Марта Поллок - Богиня из офиса

— О, ради Бога, нет! — испуганно воскликнула Габриель. — Сузан Макдауэлл — сестра человека, с которым я встречаюсь. Теперь, будьте добры…

— И ей не нравитесь вы или то, что вы встречаетесь с ее братом, — предположил Александр, снова поворачиваясь к ней. — А почему?

Габриель знала, что отвечать не следует. Она должна игнорировать его, поскольку он принимает любой ответ за поощрение. Хотя вряд ли этому нахальному типу требуется поощрение. Придя к этому заключению, она сказала:

— Раз уж вы такой сообразительный, удивительно, что до сих пор не догадались.

— Гмм… Позвольте подумать… — Александр перевел взгляд на бумажный пакет и банку кока-колы на столе. — У меня действительно есть несколько ключей к разгадке. Например, не будет высокомерный сноб есть нечто столь неудобоваримое, как сандвич. Ему бы скорее подошел паштет из гусиной печенки и свежий салат из ультрамодного заведения. И конечно, он выбрал бы не обычную колу, а, например, родниковую воду в красивой бутылке с видом Альп на этикетке.

Он взял промасленный пакет и прочитал название.

— «Максим и Максим». Знаю-знаю. Жалкая забегаловка, и в самом захолустном районе, но зато они доставляют свою незамысловатую продукцию куда угодно. Даже сюда, на пятнадцатый этаж, как я вижу. — Александр задумчиво нахмурился. — Следовательно, этой злобной Макдауэлл не нравится то, что вы встречаетесь с ее братом, так как вы, по ее мнению, ему не подходите. То, что вы питаетесь у «Максима и Максима», и ваши большие бархатные глаза оказали вам плохую услугу, Габриель Боулз. Может, вы и интеллектуальная звезда студии, но не богатая зазнайка, чье свидетельство о рождении позволяет вращаться в кругу Макдауэллов и им подобных, в жилах которых течет голубая кровь.

Он выгнул темные густые брови и добавил с язвительной усмешкой:

— Хотя вам этого до смерти хочется.

Он безошибочно сформулировал причину ненависти к ней Сузан Макдауэлл, но последнее его замечание было несправедливым.

— Я вовсе не хочу быть богатым снобом, и ваши обвинения просто возмутительны, так же как и подозрения Сузан Макдауэлл. — Габриель бросила на него открыто неприязненный взгляд. — Я достаточно потакала вам, Александр. — Она намеренно назвала его по имени. — Вон из моего кабинета! Немедленно!

Вместо того чтобы уйти, он плюхнулся на ее стул за письменным столом.

— Обижаете, милочка. Мне плевать на то, что вы пытаетесь выпроводить меня из своего кабинета, но заменить уважительное «мистер Холидей» на «Александр» — это удар ниже пояса. — Он покачал головой. — Я не скоро оправлюсь.

Габриель вспыхнула. Она была унижена. Расстроена. И в бешенстве. Она ничего не добилась от этого находчивого наглеца, а он вдоволь посмеялся над нею. Более того, у нее появилось смутное, тревожное ощущение, что она сама невольно помогла ему в этом.

— Кто вы такой? — произнесла она, сжимая кулаки.

Да, у нее руки чесались от желания ударить по его красивому лицу и стереть с него насмешливую улыбку. Совершенно нехарактерное для нее побуждение, так как она ненавидела любое проявление насилия. Как-то раз даже участвовала в пикетировании магазина, где продавали военизированные игрушки!

Габриель всегда предпочитала улаживать разногласия мирным путем, но в этот момент ей очень хотелось влепить нахалу пощечину. Поэтому на всякий случай спрятала руки за спину.

— Я уже назвал вам и Бетси Райс мое имя, — сказал Александр, как бы подводя итог и, по-видимому, не догадываясь о чувствах, раздирающих ее. А если и догадывался, его это абсолютно не беспокоило.

Ее же гнев разрастался с пугающей силой.

— Тогда чем вы занимаетесь?

— Я — рука справедливости, некто вроде частного сыщика, — ответил он небрежно. — И ценитель прекрасных античных образцов.

Габриель на мгновение замерла, с любопытством уставившись на него.

— Хотите сказать, что вы полицейский?

— Нет, моя прекрасная нереида. Ничего общего с полицейским.

— Перестаньте уклоняться от ответа. И не называйте меня так.

— Вы похожи на античную богиню. Именно такой я представляю нереиду Галатею, которую изваял из мрамора Пигмалион. Трепетная, волнующая. Дерзкие глаза…

— Это у вас дерзкие глаза! — с возмущением выпалила Габриель. — Не думайте, что я не заметила, как вы разглядывали меня! Просто раздевали взглядом…

Спохватившись, она замолчала, потрясенная собственным признанием. Что, черт побери, с ней происходит? Она никогда не выбалтывала своих мыслей, никогда ничего лишнего не срывалось с ее языка. До сих пор, до неожиданного появления этого Александра Холидея, человека, приводящего ее в ярость своим нахальством.