Джейн Портер - Сердце красавицы

— Глупость какая. Я хочу, чтобы они посвящали меня в свои дела.

— А ты им об этом говорил? Они знают о твоем желании?

— Мне казалось это само собой разумеющимся.

— Для тебя, может, и да, а вот они слышат, что тебя нельзя беспокоить.

— Меня нельзя беспокоить? — с расстановкой переспросил Шариф.

Джеслин кивнула и оглянулась.

— Кстати, почему они сейчас не с тобой?

— Их няня сказала, что после обеда им нужно вздремнуть и что нельзя купаться сразу после еды.

— Но прошел уже час.

— Возможно, снова не обошлось без моей матери, — помолчав, сказал Шариф.

— Шариф, она меня тревожит, — честно призналась Джеслин. — Мне кажется, она стала еще более… э-э… нетерпима.

— Мои братья это тоже заметили. Заид отказывается вспоминать, что она наша мать, и иметь с ней что-либо общее. Халид вообще живет в пустыне.

— То есть они оставили мучиться с ней тебя.

— Ты подобрала замечательно правильный глагол, — хмыкнул Шариф. — Мне с детства внушали, что я должен заботиться и защищать ее, но весь вопрос в том, кто из нас еще больше нуждается в защите. — Он помолчал. — Мне тяжело говорить об этом.

— Со мной?

— Нет, не с тобой. Просто мне не хочется затрагивать тему матери. — Шариф посмотрел ей в глаза. — Ты остаешься единственным человеком, с которым я могу быть самим собой. Не принцем, не шейхом, а просто Шарифом. Даже если ты уже считаешь меня другим человеком.

Джеслин опустила глаза.

— Но когда твоя жена была жива… Я не верю, что вы не говорили на личные темы, — сказала она. — У вас трое чудесных детей и…

— Ты говоришь о физической близости, — произнес Шариф странно сдавленным голосом. — Но той близости, что бывает между двумя любящими людьми, у нас не было.

— Зулима тебя не любила? — не поверила Джеслин.

— Однажды я совершил ошибку, которую она мне так и не простила, — негромко заговорил он. — В день своей смерти, когда я держал ее руку в своей, она сказала, что предпочитает умереть, чем жить со мной.

— Что бы ты ни сделал, это не могло быть столь ужасно.

— Святая Джеслин, — прошептал Шариф и, взяв ее руку в свою, поцеловал.

Девушку бросило в жар.

— Так что ты такого совершил? — спросила она дрогнувшим голосом.

Его губы изогнула чуть ироничная улыбка.

— Всего лишь назвал ее твоим именем, когда мы были… вместе.

Их взгляды наконец встретились, и Джеслин почувствовала, что время остановилось. Когда ей стало казаться, что он ее поцелует, Шариф резко убрал руку и грубовато сказал:

— Все было бы иначе, если бы ты вышла за меня замуж.

— Тогда у тебя не было бы твоих замечательных дочурок.

Его лицо ожесточилось.

— Они были бы нашими детьми.

Едва заметно покачав головой, Джеслин проглотила вставший в горле ком.

— Ты стала бы им настоящей матерью, — продолжил Шариф. — Произведя их на свет, Зулима не знала, что с ними делать. В сущности, их растила не она, а целый штат нянь. Когда они были маленькими, мне было проще, чем сейчас: я просто мог взять их на руки, поиграть в лошадку, погулять в саду. — Он улыбнулся своим воспоминаниям, но улыбка почти сразу же угасла. — Я страшусь того дня, когда они повзрослеют и у них появятся другие интересы, а я не смогу объяснить им того, что могла бы объяснить любая женщина…

— Девочки любят тебя, — мягко сказала Джеслин. — А сейчас, когда ты осознал свои ошибки, у вас все будет иначе. Главное, помнить, что никогда не поздно начать все сначала.

— Никогда не поздно… — задумчиво повторил Шариф и вдруг взглянул на нее в упор. — Почему ты меня оставила? Может, после стольких лет ты наконец скажешь мне правду?

— У нас с тобой не было будущего.

— Ложь! — Его глаза засверкали. — Мы могли бы быть счастливы. Почему ты отказалась от того, что нас связывало?

Джеслин на секунду закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими на нее воспоминаниями, когда королева Рейна объявила ей, что она дурочка, если рассчитывает выйти за Шарифа, и перечислила ей причины, по которым он этого никогда не сделает. Оказывается, матери Шарифа было известно о бесплодии Джеслин, и это сразу же сломило ее сопротивление. Королева Рейна знала, как ударить побольнее. Тогда же Джеслин поняла, что мать Шарифа ни перед чем не остановится ради достижения своих целей. И на что тогда стала бы похожа их жизнь?

— Я никогда не нравилась твоей матери.

— Ты хочешь сказать, что разрушила наши отношения только из-за этого?

— Не совсем так.

— Тогда как?

Джеслин сжала кулаки. Оказывается, сказать ему о своем бесплодии было ничуть не проще, чем тогда. Она так и не смогла примириться с тем, что не сможет стать матерью…