Джинни Раскорлей: Стрела Святого Валентина

— Годится, — наконец изрек он.

Она с облегчением вздохнула и начала собирать материалы. Они были не дальше фута друг от друга, и он еле сдерживался, чтобы не взять ее за руку. Рассердившись на себя, Майкл отошел назад, шагнув за стол.

— У меня очень плотное расписание, — сказал он строго.

Озорная улыбка была ответом на это ненужное напоминание.

— Да, сэр. Вы уже говорили.

Закрыв за собой дверь, девушка исчезла из его кабинета. Он вздохнул с облегчением. Было забавно осознавать, что мисс Мак Брайд стоила значительно больше, чем он выторговал.

— Но, Финниган, для большего эффекта эта часть композиции должна быть синей, — доказывала Брайана.

— Значит, я должен запустить станок на три цвета, — предостерег он.

Брайана мило улыбнулась:

— Я знаю.

Случилось так, что Брайана с Финниганом образовали нечто вроде союза. Обнаружив, что старик давно работает в фирме, Брайана замучила его вопросами о том, почему дело пришло в такое печальное состояние. Однажды Финниган рассказал ей всю историю, включая переживания Майкла по этому поводу. Поняв, что ее наниматель борется за свою жизнь, девушка немедленно решила быть на его стороне независимо от его желания.

Тогда она надавила на друзей дяди и тети, чтобы они заказали тисненые валентинки, и продажа их стала расти. Несмотря на несогласие Майкла с планом, она была уверена, что более тщательно выполненная работа принесет больше прибыли.

Она догадалась, почему Майкл намеренно отдаляет ее от себя, основываясь на информации Финнигана. После того как она замучила старика разговорами по поводу грубого характера их работодателя, тот в конце концов раскрыл, что Майкл просто не позволяет себе отвлечься от своих заботливо просчитанных планов. До остального Брайана додумалась сама: у Майкла определенно нет времени для романов, и он, конечно, не позволит себе влюбиться в кого-то из ирландской семьи.

Однако она упрямо защищала его дело. Эта слабость была у нее с рождения. Брайана доводила своих родителей до безумия, подбирая каждую покалеченную тварь на своем пути. Она чувствовала, что и Майклу Доновану нужна ее помощь.

Несмотря на то, что Майкл казался высокомерным и хорошо умел скрывать свои эмоции, она догадалась, что он нуждается в поддержке значительно больше, чем все, с кем она когда-либо сталкивалась. И девушка решила сосредоточиться исключительно на задаче сделать бизнес и свое место более прибыльным.

Однажды, глядя в окно на оживленную улицу, она представляла возвращение издательству Гриффита его былой славы, видела улыбку, которая может смягчить неизменно строгие черты лица Майкла Донована, и то, как он будет смотреть на нее.

— Грезы наяву, мисс Мак Брайд?

Брайана стремительно обернулась. Она была застигнута врасплох. Майкл Донован стоял значительно ближе к ней, чем это было необходимо для высказывания упреков, и, поняв это, она слегка отодвинулась.

— Я обдумывала новую композицию, — сымпровизировала девушка.

Внимательный взгляд молодого человека заставил ее покраснеть. Вокруг его рта остались напряженные складки, и она страстно пожелала стереть их. Подумав о том, что она почувствует, ощутив прикосновение этих губ, девушка неожиданно выронила блокнот.

Они вместе наклонились, чтобы поднять его, и их лица оказались на расстоянии дюйма друг от друга. Майкл опомнился первым, взял упавший блокнот и подал руку, чтобы помочь ей подняться.

Прикосновение было неожиданным и не сильным, но ей понадобилось некоторое время, чтобы обрести хладнокровие.

— Спасибо. Я такая неуклюжая.

Брайане показалось, что прошла вечность прежде, чем он ответил, более хриплым, чем обычно голосом.

— Вовсе нет.

Он все еще держал ее руку и был поражен, осознав это. Внезапно он опустил свою руку, и Брайана, смешавшись, прижала блокнот к груди, не в состоянии придумать разумный ответ.

— Не хотите показать мне новую работу? — спросил Майкл.

Она тупо посмотрела на него.

— Какую?

— Ту, что вы обдумывали, — напомнил он ей.

Собравшись с мыслями, Брайана повернулась к столу, благодаря судьбу за то, что вчера она весь вечер провела за рисованием. Она уже хотела показать свои наброски, как он вдруг остановил ее.

— Может, сначала чашку чая?

Удивившись, она кивнула в знак согласия. Обычно он был исключительно занят, едва находя время для короткого обеденного перерыва.

Приятно было смотреть, как он наливал чай и доставал тарелку с бисквитом. Если судить по его речи и привычке тщательно сдерживать свои эмоции, английская наследственность матери, по-видимому, глубоко проникла в него. Интересно, унаследовал ли он что-нибудь от отца.