Сюзанна Кэри: Женись на мне снова

На лице Энцо вспыхнула улыбка, которая смягчила его суровость.

— В самом деле? Буду в восторге. Надеюсь, что вы не станете возражать… — он взглянул на тарелку Паоло, — если я откажусь от спагетти и разделю с вами салат? На месте малыша я бы даже не взглянул на спагетти, когда рядом такое аппетитное блюдо.

— А он их предпочитает всему, — она пожала плечами. — Для вашего брата я готовила разные блюда. А теперь я себя не очень утруждаю этим.

Они примостились на краю стола за салатами и вином, которое Энцо вполне оценил — достаточно сухое, но не кислое. За едой Лаура посвятила его в некоторые подробности своей жизни с Ги, рассказала о рождении Паоло и его воспитании и о своей карьере, умолчав о собственном одиночестве. Возможно, о последнем он догадался. Хотя ее догадка о том, что у него пылкий темперамент и что он подвержен вспышкам гнева, не поколебалась, Энцо пока ограничивался тем, что просто кивал, не делая никаких замечаний, и продолжал слушать с неукоснительным вниманием все, что Лаура говорила.

Человек богатый и избалованный, привыкший, возможно, к прекрасному фарфору, столовому серебру и хрусталю, он явно не вписывался в ее симпатичную, но скромную кухню. Однако Энцо, казалось, чувствовал себя вполне непринужденно, словно есть, примостившись за простым кухонным столиком, было для него привычно.

Когда разговор прерывался, он внимательно наблюдал за Паоло и присматривался к окружающей обстановке, словно делая для себя какие-то выводы. Один раз его рука легла на обложку альбома с зарисовками. Он собрался было открыть и перелистать его, но Лаура отвлекла его от этого, предложив чашку кофе. Моментом позже она убрала альбом за пределы досягаемости, а именно — на холодильник, так как хотела избежать его знакомства с дворянином шестнадцатого века, слишком часто мелькающим среди зарисовок.

По ее предложению они перешли пить кофе в гостиную. Паоло вернулся к своему драгоценному треку, имитируя голосом визг и скрежет несмазанных тормозов, когда его миниатюрные гоночные машинки преодолевали повороты, сооруженные из шпилек и заколок для волос.

— Гоночные машинки — это подарок Ги, — объяснила Лаура, доставая из книжного шкафа альбом с фотографиями.

— Но я думал…

— Он начал собирать их для «сына» сразу же, как только узнал, что я жду ребенка.

Их колени были рядом, хотя и не касались, когда они, усевшись на диване, стали просматривать альбом, страницы которого шли в хронологическом порядке. Первые несколько листов содержали снимки, сделанные, когда они с Ги еще только встречались. Затем последовали свадебные, снимки на гонках и серия любительских портретов, любовно, хоть и неумело, сделанные Ги, когда она была беременна.

— Нетрудно заметить, как сильно мой брат любил вас, — сказал Энцо, взглянув грустными темными глазами в глаза Лауры. — Об этом так красноречиво говорят фотографии.

Застигнутая врасплох, она внезапно ощутила всплеск глубокой печали. Не желая, чтобы он заметил это, Лаура быстро поменяла тему разговора.

— Не могу скрыть любопытства, — спросила она, — неужели вы проделали весь этот долгий путь из Италии только из-за нас?

Энцо сделал глоток ароматного, только что приготовленного кофе.

— Не совсем так, — ответил он. — Обстоятельства вынуждают меня послезавтра вылететь в Детройт для срочной встречи с одним из наших американских поставщиков. Но я надеялся…

Его слова повисли в воздухе, едва он взглянул на нее.

Несмотря на все баррикады, воздвигнутые ею за это время на случай, если Росси почему-либо проявят интерес к ее сыну, Лаура не могла скрыть уязвленной гордости и своего раздражения. «Зная их отношение к Паоло, — подумала ока, — смешно даже воображать, что он полетит за океан ради племянника».

— По правде говоря, я уже давно хотел разыскать вас, и мать дала мне ваш адрес, — добавил он, решив, что именно это у нее на уме.

Ее настороженность не уменьшилась.

— И что же заставило вас решиться на это именно сейчас? Ги мертв вот уже четыре года. А вы наверняка регулярно посещаете Америку по делам.

— Вы правы! Посещаю.

— Тогда?..

Его губы тронула гримаса сожаления.

— Мой отец болен, но я не хочу, чтобы вы думали, что это единственная причина.

«Вот как! — подумала Лаура с раздражением. — После того, как Умберто вел себя по отношению к нам, они смеют надеяться, что мы все простим и забудем!»

— Видимо, это связано с его высоким давлением? — спросила она, умышленно вникая в детали, чтобы не потерять нить разговора. — Ги говорил мне о его недуге. Собственно, из-за этого он не бывал в Италии и не пытался помириться с отцом после ссоры… не хотел волновать его… боялся удара…