Элизабет Кейли - Мне хочется сказки

— А разве репутация твоей семьи, точнее ее счета в банке, не поспособствовала тому, что на тебя с восторгом смотрели все преподаватели?

— А мне казалось, что ты мною гордишься... — растерянно произнесла Эстель. — Ты дурак, Ричард. И если боишься идти знакомиться с моей матерью, это твои проблемы. А я жить с трусом не собираюсь.

— Я не боюсь, — упрямо сказал он.

— Да? А тогда почему ты тут мне наговорил черт-те что?

— Потому что должен же был я тебе когда-то сказать все то, что у меня накипело в душе.

— Я думала, ты лучше всех знаешь, что ни один педагог не помог мне на экзамене. Ни разу мне не простили невыполненного домашнего задания. Как ты можешь говорить такие вещи?

— Прости, Эстель. — Он прислонился к дверному косяку и несколько раз провел руками по лицу. — Я действительно не имею никакого права тебе что-то говорить. Тем более будто ты ничего не стоишь. А я горжусь только тем, что добился тебя.

Она отвернулась к окну.

— Ты сделал мне больно.

— Прости, — тихо сказал Ричард. — Конечно, я пойду.

— Вот и хорошо. Не надо приходить ровно в пять, все равно все опоздают. Да и, я думаю, ты будешь чувствовать себя комфортнее, если вокруг будет много людей.

— Спасибо, милая, ты просто чудо. — Он поцеловал Эстель в нос.

— Хорошо. Давай я тебе объясню, как туда лучше проехать. Знаешь, где находится улица Ломбард?

— Кто же не знает самую кривую улицу города в самом дорогом квартале Сан-Франциско!

— Рич! — возмущенно воскликнула Эстель.

— Извини. Продолжай, пожалуйста.

— Так вот, наш дом номер двадцать восемь. Он из красного кирпича, а по ограде вьется плющ. Но машину придется оставить внизу. К нам не заехать.

— И мой скромный «фордик» восемьдесят третьего года выпуска наверняка затеряется там среди роскошных многоместных лимузинов...

— Я буду встречать гостей вместе с мамой, так что ты меня найдешь сразу.

Эстель решила не обращать внимания на комментарии Ричарда. Она прекрасно понимала, что это просто защитная реакция мальчишки, только-только вылезшего из нищеты.

— Кстати, Рич, у тебя есть костюм и галстук?

— Только не говори, что туда все приходят застегнутыми на все пуговицы! — взмолился он.

— Но это же званый ужин, — пожала плечами Эстель, мило ему улыбаясь, как будто объясняла маленькому ребенку прописные истины.

— Ради этой улыбки я готов на все. А вечеринка действительно обещает быть скучной.

— Ричард, это просто день рождения, и ничего больше. Познакомишься с моей мамой, я тебя представлю некоторым друзьям, и мы улизнем оттуда. Обещаю.

— Хорошо, — обреченно вздохнул он.

— Так у тебя есть костюм?

— Да. Он тебе очень понравится.

— А какого он цвета?

— Зачем тебе это знать?

— Чтобы одеться соответствующе. Это же первый наш выход в свет. И если ты будешь в синем, а я в красном, это будет отвратительно выглядеть.

— Костюм коричневого цвета. В основном, — тихо добавил он.

— Что значит — в основном? — с подозрением в голосе спросила Эстель.

— Ну есть же еще рубашка и галстук! — быстро нашелся Ричард.

— Мне пора бежать. Рич, не подведи меня, — попросила она.

— А когда я тебя подводил?

Эстель предпочла сделать вид, что не заметила вопроса. Ей не хотелось заводить новый бесконечный спор, особенно сейчас.

— В половине шестого я буду тебя ждать, — напомнила она.

— Я приду. Готов поспорить, мое присутствие тебя развеселит.

— Мне всегда хорошо, когда ты рядом! — Эстель поцеловала его.

— Вот это мне по вкусу! — воскликнул он и принялся осыпать ее поцелуями.

Она медленно отступала к входной двери. Наконец дверная ручка уперлась ей в спину.

— Рич, ручка давит мне в позвоночник, — успела сказать она в перерыве между поцелуями.

— Я ее откручу, — пообещал он.

— Ну все-все, мне пора. У нас с тобой вся ночь впереди. — Эстель удалось высвободиться из его объятий и выскользнуть на лестничную клетку. — До вечера! — Она послала Ричарду воздушный поцелуй.

— До вечера, — повторил он и, закрыв за ней дверь, добавил: — Я готов на все ради тебя. А ради твоего счастья...

Эстель заметно нервничала, стоя рядом с матерью. Сара с неодобрением посмотрела на дочь. Она прекрасно понимала ее волнение: Ричард опаздывал уже на полчаса. Но зачем же открыто демонстрировать всем, что ты волнуешься!

— Милая, прекрати дергаться, пожалуйста, — сказала она.

— Прости мама, что ты сказала? — переспросила Эстель.

— Прекрати дергаться, — повторила она. — Никуда не денется твой дорогой Ричард.