Ширли Джамп - Прекрасное безрассудство

— Хорошо, тогда расскажите о том, как обстоит дело.

— Я… э… не каждый день провожу в офисе.

Она изогнула бровь.

— Как часто вы бываете там?

Картер еле слышно кашлянул.

— Два раза в неделю. — Он помедлил. — По утрам.

— Где вы бываете, когда вы не на работе?

— Ну…

Она посмотрела на него и фыркнула:

— Играете в гольф, не так ли? Чтобы понимать, что происходит с вашей компанией, вы должны быть на работе.

— Я… собираюсь. С сегодняшнего дня.

— Я не могу вам помочь. Не хочу сотрудничать с тем, кто только играет в главу компании.

— Вот кем вы меня считаете? Глупым плейбоем, который только и способен что записать номер телефона женщины?

— Конечно, нет. Вы также можете водить спортивный автомобиль. Вот два замечательных качества.

Ее сарказм ранил Картера, словно нож.

Он знал, что она способна изменить к лучшему положение «ТвидлДи тойз». Картер взглянул в лицо Дафны Уильямс, имеющее форму сердца, и спросил себя, не возникнут ли трудности. Она слишком хорошенькая и чересчур его отвлечет.

Но компания «ТвидлДи тойз» нуждалась в ее знаниях.

— Несмотря на ваше мнение обо мне, вы мне поможете? — спросил он.

— Нет, мистер Мэтьюз, не помогу. Пока вы будете относиться к управлению бизнесом, как к большой игре в пляжный волейбол. — Она захлопнула за собой дверцу и ушла.

Картер откинулся на спинку кожаного сиденья и вздохнул. О чем думал дядя Гарри? Зачем он завещал Картеру «ТвидлДи тойз», одну из своих многочисленных компаний?

Должно быть, Гарри решил пошутить. Отдать компанию тому, у кого почти нет чувства юмора.

Но Картеру хотелось, чтобы компания «ТвидлДи тойз» добилась успеха. Черт возьми, ему хотелось не только этого. Ему хотелось захватить двадцать пять процентов рынка для детей от трех до шести лет и тридцать процентов рынка для детей десяти-двенадцати лет.

Он основательно подготовился, но у него ничего не вышло. Картер принялся играть в гольф, поскольку был не в силах стать свидетелем краха компании.

Что ж, он больше не будет оставаться в стороне. Возможно, он сможет доказать, что Дафна Уильямс ошибается. Тогда у него появится надежда, что все, кто с ним не согласен, станут думать по-другому.

Дафна вошла в кабинет. Рейлли, ее заместитель, поднял глаза и внимательно посмотрел на нее. От него ничего не укрылось.

— Сегодня утром у тебя ужасно задумчивый вид.

— У кого? У меня?

— Да, у тебя. — Он скрестил руки на груди. На нем была ярко-фиолетовая рубашка и темно-бордовый галстук, сочетание цветов, которое противоречило возрасту Рейлли. Ему было за пятьдесят. Больше двадцати пяти лет Рейлли поддерживал прочные отношения с Элтоном, своим очень-очень близким другом. Он часто вел себя, скорее, как наседка, а не как заместитель. Любопытная наседка, поправилась Дафна: светло-зеленые глаза Рейлли сузились, изучая ее. — Кроме того, ты выглядишь… иначе. Кого-нибудь встретила? Нового клиента? Приятного парня?

Дафна решила не отвечать на этот вопрос. Кроме того, она встретила не приятного парня — а парня, у которого была приятная внешность.

— Через шесть минут у нас встреча с сотрудниками «Лофорд коммьюнити бэнк».

— Они только что позвонили и перенесли встречу на следующий вторник. — Рейлли налил себе и Дафне кофе и протянул ей белую кружку. — Итак, у нас есть время, и ты можешь ответить на мой вопрос. Ты кого-нибудь встретила?

— Нет. — Дафна глотнула кофе. — Определенно «нет».

Рейлли улыбнулся.

— Я бы сказал: определенно «да».

Дафна отвернулась. Она повесила сумочку на стоячую вешалку у двери.

— Я бы хотела, чтобы ты перестал ходить на постановки шекспировских пьес. Тебе в голову приходит слишком много мыслей. Клянусь, ты напоминаешь ходячий роман.

— И ты, Брут? — Рейлли прижал руку к сердцу, изо всех сил стараясь принять убитый вид. — Я думал, тебе нравятся мои поэтические толкования великого барда.

— Не нравятся, когда ты все толкуешь неправильно. — Дафна уселась за письменный стол и принялась просматривать сообщения. Стопка розовых листков с надписью «Пока вы отсутствовали» напоминала тонкую колоду карт. Однако ничего срочного не было. Она отложила бумаги и провела рукой по поверхности старинного стола из дуба. Когда-то он принадлежал ее дедушке.

Это была единственная вещь, оставшаяся Дафне от человека, который ее вдохновлял. Он умер, когда ей было двенадцать лет. Дедушка развивал ее воображение и не насмехался над ней, когда она придумывала что-нибудь невозможное. Он поощрял ее мечты, считал, что она должна найти свое место в жизни.