Кэрол Маринелли: Розовый алмаз

Но Закари был очарован — Эффи оказалась еще более прекрасной, чем он представлял себе. Но как она трогательно застенчива, как неловка… Он почувствовал, как что-то сжалось у него внутри. Голос, который приказал ей раздеться, теперь звучал мягче:

— Эффи, ничего нет более прекрасного для мужчины, чем тело невинной девушки.

— Ну, в этом я не могу согласиться, — ответила Эффи дрожащим голосом. — Вряд ли невинность такое уж ценное качество в наши дни.

В ее словах была доля правды. Его страсть всегда была нетерпеливой, а время слишком дорого, чтобы тратить его на неумелых любовниц. Но сегодня сама Эффи и ее бесценная невинность — это именно то, что ему действительно было нужно.

— Я научу тебя.

Видя, как смущена девушка, Закари вдруг почувствовал ответственность, ту самую ответственность, с которой жил, можно сказать, всю свою сознательную жизнь. Просто он никогда не чувствовал ее по отношению к женщине. Но сейчас ему хотелось — нет, он был должен! — сделать так, чтобы Эффи этот день запомнился на всю жизнь.

Он встал с постели и подошел к ней.

Обнаженный и сильный, восхитительный в своей мужской красоте, Закари стоял перед дрожащей девушкой, почти готовой расплакаться от стыда и желания. Он взял ее за руку и повел к постели — постель была не убрана, душ не принят, вся привычная утренняя рутина забыта. Он чувствовал ее дрожь. Вдыхая в себя одурманивающую смесь страха и желания, он уложил Эффи на постель и накрыл простыней. Увидел, как она расслабилась, и поклялся себе, что ни за что первым не снимет с нее эту простыню.

Это сделает она сама.

Трепет возбуждения прошел по его телу, когда он принял решение — это она, Эффи, будет ведущей в их сегодняшнем дуэте.

Закари смотрел на дрожащие губы девушки, чувствовал ее скованность. Не могло быть и речи ни о каких сюрпризах или всплесках любовного экстаза. Но это не раздражало его. Скорее наоборот. Сегодня он мог дать ей другое — открыть секреты наслаждения.

Его ладонь коснулась ее щеки, большой палец мягко погладил нижнюю губу, заставляя Эффи расслабиться. Он наклонил голову, их губы встретились.

Его губы двигались по ее губам, с нетерпением ожидая, что женщина, которая проснулась было в ней несколько минут назад, появится снова. И тут же он одернул себя — ведь это Эффи.

Его маленькая серебристая птичка.

Руки Закари притянули девушку ближе, желая не возбудить, а лишь успокоить. И когда их губы, наконец, согласно слились, он почувствовал удивление.

Всю жизнь, с самого детства, Закари не любил абрикосы. Но вот однажды, задумавшись, он случайно взял один с вазы с фруктами. Когда его зубы надкусили бархатную кожицу и сладкий ароматный сок попал в его рот, Закари вдруг понял, что вкус абрикоса просто восхитителен! Так произошло и сейчас — удовольствие, когда он целовал Эффи, поглаживая языком ее язык, а потом, пройдя цепочкой поцелуев по ее лицу, почувствовал, как откликнулось ее тело на эту ласку, оказалось ни с чем не сравнимо.

Здесь, в пустыне, где не было никого, кроме них, Закари открывал Эффи секреты ее же собственного тела.

Ее руки сначала были прижаты к простыне, но через несколько мгновений ее пальцы уже вплелись в его волосы. Щетинистый мужской подбородок слегка царапал ее щеки, когда его рот до боли вжимался в ее рот, но это была такая сладкая боль…

И теперь она понимала — о, как она понимала! — что поцелуй, который так воспламенял ее, мог воспламенить и его тоже. Поцелуй смог заставить ее выбраться из безопасного кокона простыни, чтобы почувствовать кожей его кожу и прижать его пылающий жар к своему животу.

Ее лишь смущали низкие гортанные стоны, которые издавал Закари, когда жадно пробегал по ее телу руками в бурном выражении своих чувств.

А Закари действительно был восхищен.

Слишком часто он находил, что женщина лучше выглядит в одежде, будь то эксклюзивное дизайнерское платье, или хорошо подобранный бюстгальтер, или тонкий шелк, закрывающий самые интимные места, или просто тяжелое колье вокруг шеи, рассчитанное на то, чтобы привлечь его взгляд. О, женщины все это искусно использовали, потому что таким образом поддразнивали, подстегивали всем этим мишурным блеском его воображение.

Эффи же удалось то, чего не удавалось до нее ни одной женщине. Она была лучше, гораздо лучше совсем без одежды.

Только сейчас ее настоящая красота явила себя.

На синих шелковых простынях она казалась восхитительной мягкой подушкой из белой кожи с маленькими розовыми вспышками на щеках. Его губы медленно спустились по ее шее, поцеловали грудь, легко потянули за сосок и забрали его в рот, пока Эффи, выгибаясь от наслаждения, скользила языком по его пальцам. Она лишь на мгновение замерла, когда другая его рука пробралась к ее самому интимному месту. А потом снова глубоко задышала, как только его пальцы начали совершать свою магию. Ей хотелось, чтобы он продолжал, чтобы не останавливался, и она была поражена, когда он снова изменил позицию и, сдвинувшись ниже, наклонил голову.