Хэйли Мэнсон: Удивительный дар

— Куда же? — тихо спросила Анна.

Он лежал на спине, подложив одну руку под голову, а другой обнимал ее за плечи, но при этих словах повернулся на бок лицом к ней.

— Ты готова стать помощником сельского врача? С твоим опытом работы и мастерством тебе там цены не будет.

Она улыбнулась и молча кивнула.

— Я был уверен, что ты согласишься, — радостно произнес Патрик.

Анна всегда мечтала работать в большой клинике, но теперь, когда она услышала такое предложение, эта перспектива показалась ей слишком банальной.

— Я хочу жить там, где ты вырос, — спокойно произнесла она, — чтобы наш ребенок увидел все то, что видел в детстве ты, и научился всему, чему учили тебя.

— Знаешь, когда мы сидели на холме, я вспомнил о своем покровителе Кабане и о том, что тогда мне привиделась рядом с ним самка, подруга…

— Я тоже это видела — отозвалась Анна, зная, что он ощущает ее боль, как свою. — И именно поэтому так расстроилась, когда ты уехал. Я уже знала, что влюбилась в тебя, и решила, что это видение означает наше совместное будущее, особенно после того, как ты рассказал мне о своих предках и их верованиях.

Внезапно внимание Патрика привлекла стопка книжек, сложенных на прикроватном столике, и он протянул руку, чтобы достать их.

— «Кельты», «История друидизма», «Сигиль и Оуэн», — с удивлением прочитал он названия.

— Я хотела как можно больше узнать о твоем народе и его обычаях, чтобы потом рассказать все это нашему ребенку.

Анна положила руку на живот, и Патрик накрыл ее тонкие пальцы своей большой ладонью. И тут она вдруг ощутила что-то похожее на слабое трепетание крыльев бабочки.

Мой малыш впервые пошевелился! — с умилением подумала Анна. Он, наверное, узнал руку отца.

— Теперь тебе не придется читать столько книжек, — сказал Патрик. — Ты станешь для нас своей, а мой дед расскажет тебе все, что тебя интересует.

— А он знает о том, что ты подарил мне Сигиль? — Анна вспомнила, как торжественно вручил ей кулон Патрик. — Ты сказал, что это что-то означает, но еще не успела прочитать о нем.

— Сигиль у друидов — это то же самое, что крест у христиан, полумесяц у мусульман и маген давид у иудеев, — пояснил Патрик.

Анна даже порозовела, сообразив, какой чести была удостоена, получив в подарок такой священный знак.

Да, сказала она себе, я сделала правильный выбор. Мой возлюбленный — замечательный человек, и нас ждет чудесное будущее!

Счастье.

Они одновременно испытали это ощущение и улыбнулись друг другу, втайне поражаясь, как несколько часов могут изменить всю жизнь.

— Как ты думаешь, дети унаследуют наш дар? — уже засыпая, спросила Анна.

— Вероятнее всего, да, — тихо ответил Патрик и осторожно погладил ее нагое тело, отмечая легкие изменения, вызванные беременностью.

Его рука дразнящим движением скользнула по молочно-белым полушариям, и Анна выгнулась дугой, поражаясь, насколько чувствительнее стала ее грудь к его прикосновениям.

— О, Патрик, да…

Ей сразу расхотелось спать, потому что желание нахлынуло с новой силой.

— Знаешь, что я подумал… — шепнул Патрик ей на ушко, а потом приник губами к стремительно набухающим соскам и раздвинул податливые бедра. — Нам с тобой нужно не только наверстывать упущенное, но насладиться друг другом впрок. Ведь если наши дети унаследуют дар и от отца, и от матери, они будут всегда знать о том, чем мы занимаемся.

Анна весело рассмеялась.

— Ты всегда находишь убедительный довод, чтобы делать именно то, что хочешь…

Она провела ладонями по спине Патрика, притягивая еще ближе, и сжала тугие мышцы его ягодиц.

— Никогда и ни в чем я не смогу отказать своей подруге, — прошептал он, и они слились воедино.

В спальне, озаренной мягким светом надвигающегося утра, казалось, витало незримое и неслышное:

Я люблю тебя.

Анна открыла глаза и провела рукой по смятым простыням. Патрика рядом не было, но простыни еще хранили тепло его тела.

Значит, он встал совсем недавно, подумала она и, набросив халатик, отправилась на поиски мужа.

В их доме было больше окон, чем стен, что очень гармонировало с бескрайними просторами, простиравшимися вокруг. Стоило Анне увидеть Грампианские горы, как она поняла, что имел в виду когда-то Патрик, говоря, что в Штатах горизонт слишком близко. Здесь бескрайнее небо и величественные горы наполняли душу восторгом.

Обогнув дом и выйдя на продолговатую открытую лужайку, Анна встретила рассвет, с каждой минутой становившийся все ярче. На его фоне вырисовывалась знакомая фигура ее любимого мужа, всматривавшегося в даль. Он наклонился, и она сообразила, что он держит на руках их маленького сына.