Доминик де Ру: Долгожданное совращение

— Доминик, ну хватит дурачиться, где ты?

У нее пропало желание играть в прятки, и она откликнулась:

— Ау, я здесь! Плыви ко мне!

Он разделся, зашел по пояс в воду и нырнул, вытянув руки вперед. Он вынырнул рядом с Доминик и схватил ее за плечи. Ловкая и гибкая, она со смехом выскользнула из его объятий и, желая поиграть, ухватила Ксавье за голову, заставив окунуться в воду. Она громко и весело расхохоталась, увидев, как он чуть было не захлебнулся. Оправившись от неожиданности, Ксавье решил наказать ее и бросился ловить девушку, но она обрызгала его водой. В этой радостной игре текли минуты, и время, казалось, остановилось.

Наконец оба запыхались и не сговариваясь быстро поплыли к берегу. Туман прикрыл близкие кусты, но было очень тепло. Доминик вышла на берег, стыдливо скрестив руки на груди. Следом вышел Ксавье и принялся прыгать на одной ноге, пытаясь удалить воду из ушей.

Он подошел и встал молча у нее за спиной. Она ощутила на шее его теплое дыхание и замерла, с трудом сдерживая в себе крик от неистового желания, накалившего ее тело, понимая — еще мгновение, и она действительно закричит, если только он не дотронется до нее. Ну сделай же это, сделай прямо сейчас, мысленно молила она.

— Мне кажется, я знаю, о чем ты думаешь, Доминик, — едва слышно произнес он. Она зябко повела плечами и повернулась к нему, откинув со лба мокрые пряди волос. — Хочешь, я согрею тебя в своих объятиях?

Она почувствовала, как его теплое дыхание тронуло кожу около ее уха.

— Да, — тихо и просто произнесла она.

Он положил ей руки на плечи и притянул к себе.

— Ты даже не можешь себе представить, дорогая, как я люблю тебя. Люблю с того самого момента, как увидел в купе поезда. Ты словно наваждение преследуешь меня все эти месяцы, я истомился, я хочу тебя, слышишь, хочу…

Эти слова звучали так томительно-сладко, что ни одна ласка, казалось, не могла бы с ними сравниться в мучительные и одновременно прекрасные минуты ожидания.

Доминик почувствовала, что его неистовый восторг и вырывающаяся наружу безудержная страсть были способны сейчас свести ее с ума. Она задрожала от страсти. Ей безумно захотелось, чтобы он овладел ею здесь же, на песке, и проник бы в нее как можно глубже.

Ксавье придвинулся к ней так близко, что она всем телом почувствовала его горячее возбужденное тело, и этого соприкосновения оказалось достаточным для того, чтобы ее желание переросло в непреодолимую жажду.

Доминик закрыла глаза.

Он дотронулся губами до ее шеи около уха и неистово стал целовать плечи. Доминик закусила губу, изо всех сил стараясь сдержать вырывающийся стон. Он прижал ее гибкое, податливое тело к своей широкой груди и прошептал:

— Люблю тебя, люблю… Молчи, молчи…

Обняв девушку за талию, он уткнулся лицом в ее мягкие распущенные волосы, пахнущие речной свежестью, и думал лишь о том, как сдержать свой порыв, не торопиться и не поддаться искушению овладеть ею сию же минуту. Он хотел насладиться каждым вдохом и каждым выдохом Доминик, ощущая, что сердце его забилось еще быстрее.

Девушка почувствовала, как нетерпеливые пальцы уверенно пробежали вверх по ее рукам и коснулись плеч. Потом ладони медленно заскользили вниз и внезапно замерли, слегка сдавив ее грудь. Большими пальцами Ксавье стал гладить ее соски. Доминик не выдержала и застонала.

— Какая у тебя прекрасная грудь, — прошептал он ей на ухо.

Затем, не снимая ладоней с этих соблазнительных холмиков, он принялся осторожно целовать ее соски. Дыхание Доминик становилось все более прерывистым, и вскоре она почувствовала, как под влиянием этого изнуряющего массажа ее груди набухли и отвердели.

По-прежнему не отрывая губ от ее теплой и нежной кожи, он снова добрался до плеч Доминик и приподнял волну золотистых густых волос. Он еле сдерживался, его ладони обжигали ее прохладное тело.

— Ты прекрасна, дорогая! — шептал он, прижимаясь подбородком к ее плечу. С этими словами он начал неторопливо обводить пальцами затвердевшие бугорки ее сосков. Доминик вздрогнула, готовая задохнуться от возбуждения. Она больше не могла оставаться безмолвной:

— Я люблю тебя, Ксавье, и давно ждала этой минуты признаний… О, какие у тебя нежные руки, — словно в беспамятстве шептала она.

Доминик испытывала какую-то необыкновенную, удивительную легкость, невесомость своего тела, и вместе с тем она никогда еще не была так материальна. Она почти не верила, что в эту ночь сможет соединиться в сладостном сплетении тел с любимым человеком, каждое слово и каждое движение которого так сильно возбуждали ее. Все было похоже на сон, но в то же время ей казалось, что это происходит не с ней, а с кем-то другим, а она всего лишь наблюдатель. Доминик нежно коснулась его восставшей плоти, мысленно пытаясь угадать дальнейшие намерения Ксавье, украдкой наблюдая за ним из-под ресниц.