Эми Сандрин: Снежный поцелуй

Как она может сказать сейчас что-то осмысленное, если язык присох к нёбу? «О Господи! — упрекнула себя Джинджер. — Он ведь нормальный человек. Я могу с ним разговаривать». Она посмотрела на него сквозь ресницы. Никаких сомнений. Она обычный человек. А он бог.

— Я не буду кусаться.

Дерзкий, самоуверенный бог.

— Обещаете?

Он хрипло засмеялся, и от звука его голоса восхитительная дрожь пронзила тело Джинджер.

— Ну, может быть, только ущипну…

Его мускулистая нога потерлась о ее бедро. Как она ни противилась, волнение охватило все ее существо. Именно о таких предупреждала мать. В нем было все то, от чего она ее предостерегала. Самое разумное, что можно сейчас сделать, это взять свою сумочку и убежать. Джинджер еще раз взглянула на Винса. Эти дьявольски наглые глаза притягивали ее против воли и не отпускали, в них хотелось смотреть и смотреть. Даже если он ее ущипнет, как угрожал, это не смертельно.

Винс на минуту отвернулся, и у Джинджер появилась возможность изучить его лицо. Резкие угловатые черты, сильная челюсть. Полные губы раскрылись в улыбке, и опасные глаза снова обратились к ней. Джинджер чуть не свалилась со стула. Вопреки здравому смыслу ей показалось, что это мать подослала его. Как испытание, чтобы проверить ее стойкость.

Трепет ресниц, стук сердца в груди указывали на то, что испытания она не выдержала. Пока не поздно, она должна бежать от его гипнотических глаз, от ямочки на щеке, которую так хочется поцеловать. Джинджер уже оперлась руками о край стола, чтобы оттолкнуть стул.

— Приятно было познакомиться, Винс, но мне пора в постель.

— Это приглашение?

Не опоздала ли она? Собрав все свое мужество, которое, казалось, покинуло ее навсегда, Джинджер сказала:

— Послушайте, вы хороший парень. — Очень красивый, сексуальный, желанный, хороший парень, и я буду ругать себя потом из-за того, что отказала тебе . — Но я не такая.

Его глаза сузились. Он отпил глоток пива, словно желая потянуть с ответом.

— Прекрасно. Будем играть в эту игру по-вашему.

Джинджер замерла. Игра? Она ненавидела игры. Ей слишком трудно доставались победы.

— По-моему?

— Я буду вашим судьей.

Определенно, он о себе слишком высокого мнения. Предположим, она не хочет, чтобы он ее судил?

— Послушайте, мистер?..

— Данелли. Но называйте меня Винс.

— Послушайте, мистер Данелли, я не играю ни в какие игры. Я не хочу, чтобы за мной наблюдали, чтобы меня судили… или совращали такие, как вы… — лжецы.

Его пристальный взгляд обжег ее через стол.

— Иногда вы получаете не то, что хотите, а то, что вам нужно.

Он произносил слова лениво, словно наслаждался каждой минутой словесной перепалки.

Джинджер охватило негодование.

— Из всего…

— Посмотрите правде в глаза, Джинджер Купер. — Он схватил ее за руку и потер большим пальцем ее ладонь, невероятно обольстительно. — В жизни есть вещи, с которыми вы не можете бороться. То, что происходит между нами, то, что могло бы случиться, — одна из таких вещей.

Она хотела возразить, но электрический ток перетекал из его пальцев в ее руку и устремлялся вниз, возбуждая ее, как ничто и никогда прежде, поэтому говорить что-то было бессмысленно. Джинджер стояла неподвижно, словно приросла к месту, и смотрела ему в глаза. Этот мужчина совершенно прав. Она не может с ним сражаться. Даже конница не спасла бы ее сейчас.

— Я увижу вас завтра утром, ровно в девять. Считайте, что это будет наше первое свидание. — Его теплые губы коснулись тыльной стороны ладони Джинджер, потом он ее отпустил.

Он не спросил, заметила Джинджер, хочет ли она пойти на свидание. Второй раз за вечер она почувствовала, что он будто бросает ей вызов. Хорошо, она примет его проклятый вызов, пообещала она себе. И победит.

Мужчина наблюдал за женщиной из дальнего угла зала. Пока все идет хорошо. Но он знает, к чему подготовиться. Винс Данелли почти так же хитер, как и он сам. Почти. Но никто еще не перехитрил Ренара Дюшана дважды.

Никто.

— Эй, босс, все идет лучше, чем мы ожидали.

— Потише, — сказал он, обращая сердитый взгляд на огненно-рыжего человека, скользнувшего за столик напротив него. — Ты хочешь сообщить всему миру, что мы здесь, Джонсон?

— Никто ничего не узнает, — прошептал мужчина.

Он был прав. План продвигался даже лучше, чем он ожидал. Он хотел, чтобы Данелли заметил эту женщину, Джеффриз. Никогда, даже в самых диких своих мечтах, он не мог представить, что внимание Винса привлечет ее подруга. А они сидели и ни о чем не подозревали.