Эми Сандрин: Снежный поцелуй

— Ты сказал, что хотел поговорить, — напомнила ему Джинджер. Ее глаза заполнились слезами. Теперь не время для прикосновений. Теперь настало «утро после», не важно, что небо за окном все еще черное.

Винс натянул джинсы на узкие бедра, потом застегнул молнию. Повернувшись, он оглядел ее нагое тело.

Джинджер задрожала. Внезапно испытав неловкость от своей наготы, она потянула на себя покрывало, чтобы скрыть от его глаз тело, которое он так любовно ласкал. Нагое тело, которое она сама дарила ему, свободно и беззастенчиво. Джинджер села на край кровати, покрасневшая и взъерошенная, но чувствуя холод во всем теле.

Подойдя к креслу, Винс сел как ни в чем не бывало. Словно занятие любовью не произвело на него никакого впечатления и она не нужна ему ни для чего, кроме физического удовольствия. Грудь его все еще была голой, он надел только джинсы, красная футболка валялась под ногами.

Джинджер смотрела на тени, пляшущие на потолке.

— Мне казалось, что я знала тебя всегда, — выдохнула она, глядя на Винса. — Но сейчас я чувствую себя так, будто не знаю тебя вовсе. Почему, Винс? Почему это так?

Он не отвечал. И не должен отвечать. Она знала причину, они оба знали причину.

Она предательница и лгунья. Безвредная, безобидная ложь, которая изменила жизнь обоих к худшему.

Ее зрение приспособилось к темноте достаточно хорошо, чтобы рассмотреть морщины у него на лбу, глаза, расширившиеся от удивления. Винс мог притворяться, что ему все безразлично, но она хорошо знала, как подействовало на него то, что случилось между ними только что.

— Я думаю, ты хотел поговорить… о доверии.

Минуты проходили в полной тишине, ее нарушали только часы, тикающие на ночном столике.

— Мне ничего не надо, когда я опьянен тобой, — прошептал он в тишине ночи.

Ее сердце ударилось о ребра с такой силой, что могло бы сломать их.

— Ч-что это значит?

— После развода с Лиз я ожесточился. Я мог уйти от кого угодно, но кажется, не могу уйти от тебя. Ирония проклятой ситуации заключается в том, что я не могу и остаться с тобой. Доверие. Без него у нас ничего не выйдет. Без него не важно, как сильно я хочу тебя, насколько хорошо нам вместе… Я не могу остаться.

Джинджер хотела дать волю слезам, они уже жгли ей глаза, но заставила себя удержаться. Она должна сохранить свою гордость, хотя бы ее остатки.

— Когда-нибудь, Винс Данелли, ты поймешь, что мог доверять мне во всем.

— Я не рассчитываю на это.

Слезы застилали глаза Джинджер, она быстро заморгала, чтобы от них избавиться.

— Почему, Винс?

Он поднялся и босиком подошел к окну. Стоя к ней вполоборота, он засунул руки в карманы джинсов, плечи ссутулились, словно он хотел защититься от какой-то неясной боли.

На мгновение Винс показался ей похожим на потерявшегося маленького мальчика. Джинджер хотелось обнять его, положить его голову к себе на грудь, успокоить нежными словами. Но она знала, что лучше дать ему высказаться.

— Я женился на Лиз, когда мы были молоды и наивны. Я думал, у нас прекрасные отношения и они всегда такими останутся. Черт, мы были удивительной парой. — Он покачал головой. — Один начинал фразу, а другой заканчивал. — Легкая улыбка пробежала по его губам, но умерла, оставшись незаметной для Джинджер.

Винс снова повернулся к окну.

— Я начал работать в престижной архитектурной фирме прямо после колледжа, ей нравились мои проекты. Я чувствовал себя на седьмом небе. И вот тогда-то наши с Лиз отношения начали рушиться. Но я, как дурак, не обращал внимания. — Он рассмеялся как можно равнодушнее. — Я пытался удержать ее любовь, покупая подарки, все более дорогие и все более прекрасные. Драгоценности, автомобили. Скоро ей стало мало этого. Она тратила больше, чем я зарабатывал.

Деньги захватили ее. Боже, они словно овладели ею! Она стала жадной. Однажды ночью, когда я спал, она прокралась в кабинет и украла мой проект. Потом продала конкуренту. Она любила деньги больше, чем меня. Я очень любил Лиз, доверял ей. Она предала мое доверие.

Джинджер потрясенно открыла рот. Как кто-то мог поступить подобным образом с любимым человеком? С Винсом? Она заставила себя сидеть и не двигаться.

— Я — не Лиз, — напомнила ему Джинджер.

— Нет, но тебя обвиняют в том же самом преступлении. — Он посмотрел на нее, и в глазах стояло обвинение.

Ее подбородок вызывающе вздернулся.

— Я невиновна.

— Я хотел бы поверить в это больше, чем во что-то еще в своей жизни. Но пока виновные не найдены, я не могу.