Эми Сандрин - Снежный поцелуй

— Не делай ничего такого, чего не стала бы делать я, — посоветовала Робин, блестя глазами, когда пара выходила из комнаты.

Винс небрежно усмехнулся, а Джинджер нахмурилась.

На заднем сиденье лимузина он намеренно отодвинулся к окну. Разочарование охватило Джинджер, подтверждая мысль о том, что Винс сожалеет о случившемся. Он просто пытается быть галантным. Чего же он хочет от нее? Джинджер посмотрела на его суровый профиль. А чего хотела она сама?

В ресторане он сел напротив нее. Между ними горела свеча, ее свет мерцал загадочно и таинственно. Джинджер откинулась на спинку стула и натянуто улыбнулась. Напряженность повисла в воздухе, и она была так же материальна, как и его нога, которая терлась о ее ногу.

Он улыбнулся в ответ, но глаза его остались серьезными.

— Мы должны поговорить.

Ее сердце ухнуло вниз, как подъемник, сорвавшийся с троса. Вот оно! Он собирается сообщить ей, что это шутка, забава… вот и все. Она вздохнула. Ну и хорошо.

Джинджер набрала в легкие побольше воздуха, потом медленно выдохнула через раскрытые губы, подняла глаза и пристально посмотрела на него через стол. Она готова. Она приготовилась к самому худшему из того, что он мог сейчас сказать.

— Прошу прощения за все, что случилось.

Сердце тяжело ударилось о ребра. Ему жаль, что это случилось, или он сожалеет о том, что их прервали?

— Я вел себя, как настоящее животное. Ты не заслуживаешь подобного обращения.

Нет, но, честно говоря, Джинджер сама этого хотела.

— Я уверен, ты уже устала от назойливого мужского внимания. Ты обладаешь гораздо большим, чем просто красивое лицо и тело, которые могут сбить с ног любого. Тебе незачем мириться с тем, что тебя лапает мужчина.

Ощутив неловкость, она опустила голову и принялась изучать кружева на скатерти. Он уже говорил ей раньше, что ненавидит лгунов. Не время ли сейчас признаться ему, пока не слишком поздно?

— Я должна тебе кое-что рассказать.

— Нет.

Ее взгляд вернулся к его лицу:

— Нет?

Большая теплая рука Винса накрыла ее ладонь, лежавшую на столе. Ее сердце запрыгало, поскольку в ту же секунду Джинджер вспомнила об их близости. Внутренний жар окрасил щеки. Она знала, что это опасно, но ничего не могла с собой сделать, не могла помешать себе, остановиться. Ей снова хотелось почувствовать тепло его тела, снова испытать, как оно прижимается к ней.

Огонь свечи плясал у него в глазах, в них возникло что-то дьявольское, неодолимо влекущее.

— Я хочу тебя, и ты хочешь меня, — шептал он. — Но я не могу, я отказываюсь пользоваться случаем. Завтра в полдень я уезжаю. А до того момента мы с тобой насладимся обществом друг друга. Ни меньше, ни больше. Никаких откровений, никаких неожиданностей. Если только, — он улыбнулся, — твой муж не прячется где-то поблизости.

Джинджер покачала головой:

— Нет никакого мужа, только бывший жених.

— Бывший? Что же случилось? — удивился он.

Она взглянула ему в лицо.

— Наверное, мое сердце предчувствовало встречу с тобой. — Эти слова сорвались с губ против ее воли. Спонтанность, порывистость не в ее натуре. Обычно Джинджер Томпсон тщательно подбирала слова, прежде чем их произнести, и до сих пор это помогало ей избегать крупных неприятностей. Сегодня она вела себя совершенно иначе, совершенно не похоже на себя. И такое уже не впервые, напомнила себе Джинджер.

Глаза Винса загорелись, в них отражалось теперь не только пламя свечи.

— Ты помнишь, я спросил тебя, веришь ли ты в судьбу? Это было вчера вечером…

Джинджер кивнула. Разве все началось лишь вчера? Ей казалось, она знает этого мужчину целую вечность.

— Теперь ты веришь? — спросил Винс.

Джинджер подняла свой бокал, делая вид, что любуется игрой света в хрустале.

— Ты смог убедить меня. — Убедить? Смешно. Все, что ему надо было делать, это идти вперед, а она — за ним, как ребенок за взрослым. — Расскажи мне о себе, — попросила она, желая сменить тему разговора, чтобы скрыть свои чувства.

Официант поставил перед ними подогретые тарелки.

Винс взял нож и нацелился на сочный бифштекс.

— Что ты хочешь узнать?

Джинджер уперлась подбородком в ладони, наблюдая, как он наслаждается едой.

— Чем ты любишь заниматься, когда не работаешь?

— Ну, когда у меня есть свободное время, я старший брат бедным детям.

Джинджер поняла, что ее мать ужасно ошибается. Мужчина, который берет на себя труд заботиться о чужих детях, никогда не сможет уйти и бросить своих собственных. По крайней мере не этот мужчина. Она уже знала, каким он обладает терпением, она испытала его на себе в тот день, когда они провели столько времени на склоне. А теперь узнала, что он заботится и о других людях.