Мишель Селмер: Секрет секретарши

— Что мы будем делать? — спросила она.

— Думаю, у нас будет ребенок, — ответил он, чувствуя, что уголки губ приподнимаются сами собой.

Глаза Зои широко раскрылись, в них появился ужас. Она отодвинулась от него и отступила на шаг назад.

— О господи!

— Что?

― Ты улыбаешься. Тебя это радует! В самом деле?

Улыбка Ника становилась все шире. Он попытался сдержаться, но ему не удалось. Его это действительно радовало. Он был счастлив. Уже пять лет, как ему хотелось завести семью. Сказать по правде, это было не совсем то, что он планировал, и, уж точно, он не планировал жениться на Зое, но это не значило, что ничего не получится. По крайней мере, стоило попытаться.

Он пожал плечами.

— Похоже, что так. А тебе больше понравилось бы, если бы я разозлился?

— Нет, конечно. Но ты хоть понимаешь, что нам предстоит? Что мне предстоит?

Она говорила так, словно он заставлял ее вырезать аппендикс.

— Зоя, ты беременна. Это случалось и с другими.

— Случалось, разумеется, но ты хоть раз видел роды?

Нет, но Ник был готов к этому. Он не хотел бы пропустить такое событие.

— Я уверен, это будет замечательно.

— Замечательно? Я видела, как рожает мама. Это был Иона, мой младший брат.

— И что?

— Ты знаешь фильм «Тварь»? — спросила она, и он кивнул. — Ты помнишь сцену, когда пришелец разрывает парня на кусочки и хлещет кровь и разлетаются ошметки плоти? Вот это что-то вроде того. Только длится часами! И вдвое больнее. И это только начало, — продолжала Зоя самозабвенно. — После родов бессонные ночи и бесконечные грязные памперсы. Никогда ни секунды для себя, ни минуточки тишины. Дети орут, все пачкают, все портят. Не говоря уж о том, во что это обходится. Потом они подрастают — школа, домашние занятия, подростковый возраст. И конца этому нет. Они твои навсегда, заботься о них, волнуйся, сходи с ума и рви на себе волосы до самой смерти!

Вот это да! Он знал, что у Зои нелегкое прошлое, но не подозревал, насколько ее это травмировало.

— Зоя, ты сама была ребенком, когда тебе пришлось взять на себя заботу о младших. Было нечестно со стороны твоих родителей взваливать на тебя такую ответственность. — Он накрыл ладонью ее руку, пытаясь успокоить. — Ты сейчас слишком взволнованна. Я знаю, нужно время, чтоб освоиться с мыслью о ребенке, — и тогда ты тоже сможешь радоваться.

Она закрыла глаза и покачала головой.

— Я не готова к этому. Я не уверена, что вообще когда-нибудь буду готова.

И тут ясная и весьма неприятная мысль пришла ему в голову. А что, если она вообще не хочет ребенка? Если она решит прервать беременность? Ее тело — ее собственность, так что выбор, разумеется, за ней, но больше всего на свете ему хотелось отговорить Зою.

— То есть ты не хочешь ребенка? — спросил он.

Она взглянула на него смущенно.

— Разве у меня есть выбор?

— У каждой женщины есть выбор, Зоя.

Тень ужаса снова появилась в ее глазах, и она положила руку на живот. Это был бессознательный жест защиты.

— Я не собираюсь от него избавляться, если ты об этом. Ты думаешь, я на это способна? Слава богу, нет. Никогда не собиралась растить ребенка одна, но сделаю это, если ты захочешь. Конечно, я к этому не стремилась, но делать аборт не собираюсь. Мои братья и сестры доводили меня до истерики, но я до смерти люблю их. Я бы ни на что их не променяла!

Он потер щеку.

— Ты смущаешь меня.

— Я оставлю ребенка, — сказала она твердо. — Просто… это от неожиданности. Я сейчас слишком волнуюсь. Это не входило в мой генеральный план. И — только без обиды — я и вообразить не могла, что это случится… с тобой.

— Забудем.

Какие обиды, когда он сам думал так же чуть раньше. Хотя, может, вообразить-то он все-таки мог.

Она подошла к дивану и почти упала на подушки.

— Родители меня убьют. Они считают, что я добропорядочная девушка из семьи католиков. Двадцативосьмилетняя девственница, чистая, как свежий снег, которая ходит в церковь дважды в неделю. Что я скажу им?

Ник присел рядом. Он подсунул руку ей под плечо, и она тут же устроилась поудобнее.

Да, это было приятно. Это было… правильно. Как будто он точно знал, что нужно делать.

— Видимо, у тебя только один выход, — сказал он.

— Прожить в позоре остаток жизни?

Он усмехнулся. Забавное предположение.

— Нет, я думаю, что тебе следует выйти за меня.

Зоя вскочила.

— Ты собираешься жениться на мне? Ты с ума сошел?

Что за глупый вопрос! Конечно же, сошел. Вместо того чтоб рассердиться, Ник улыбался, словно забавлялся сомнениями в его здравомыслии.