Роксанна Сент-Клер - По воле рока

Кэмерон терпеливо ждал, пока она закончит возиться со своей сексапильной обувью. Приподнявшись на локте, он внимательно наблюдал за ее неловкими движениями. Наконец он не выдержал:

— Хочу задать тебе вопрос: ты веришь мне?

Они оба знали, что он имеет в виду свое признание в любви. Джо помолчала, обдумывая ответ.

— Вот что я думаю, — медленно произнесла она. — Мне кажется, ты находился в состоянии эйфории из-за того, что избавился от ненависти к матери. Поэтому и сказал мне эти слова. Ты полагаешь, что именно я помогла обрести тебе покой. Но все, что я сделала, — рассказала тебе…

Он тоже сел и коснулся ее руки.

— Все, что ты сделала, — появилась в моей жизни и научила не бояться любить. Не бояться новой боли.

Она повернулась к нему и взглянула широко открытыми глазами.

— А с тобой когда-нибудь случалось такое из-за любви?

— Да.

— А со мной именно это и происходит до сих пор.

Кэм схватил девушку в объятия и нежно прижал к себе. Он уже знал: муж бросил ее, а отец ушел, когда она была ребенком. Конечно, она боится, что он тоже уйдет.

А если он прямо сейчас не расскажет ей о завещании, то ее страх перейдет на новую стадию. Она будет считать, что все мужчины предатели.

Кэм глубоко вздохнул, словно перед прыжком в холодную воду.

— Я должен кое в чем признаться. И это может тебя расстроить. Моя мать оставила завещание. — Он почувствовал, как застыло ее тело у него в объятиях. — Она поставила условием, что если она сама в силу каких-либо причин не сможет осуществлять опеку над Кэлли, в то время когда она окажется ее опекуном, то опека должна перейти ко мне. — Кэм сглотнул, ненавидя себя за сухой язык юридической формулировки.

Джо с недоверием посмотрела на него.

— Извини?

— Твоя мама показала мне завещание.

— Что такое ты говоришь? Да и какая разница! И Крис и Кэйт мертвы.

— Джо, после смерти Кэйт моя мать жила еще несколько часов, — он старался говорить как можно мягче. — С формальной точки зрения эти несколько часов она считалась опекуном ребенка. Значит, завещание имеет силу.

— Крис поступила так, потому что Кэйт была легкомысленна! — Джо уже почти кричала. — Она была инфантильна и способна на глупые поступки. Твоя мать думала, что Кэйт может сбежать из города, оставив у нее на руках ребенка. Она переживала за девочку. И не потому, что полагала… — Она уронила голову в ладони и глухо закончила: — Даже если не считала меня подходящей матерью.

— Что? — он потряс ее за плечи. — О чем ты говоришь?

— Они всегда подшучивали надо мной. Называли сорванцом. Проходились насчет моей мужской работы, говорили, что у меня нет материнского инстинкта, — она тяжело вздохнула. — Тетушка Крис не думала, что я смогу быть Кэлли матерью.

— Нет, нет, — настаивал Кэмерон, пытаясь успокоить ее. — Она считала, что Кэлли должна воссоединить нашу семью. Закрыть раны, которые были нанесены глупостью и упрямством моего отца.

В ее глазах блеснули слезы.

— А ты сам в это веришь? Хоть на одну секунду?

— Я больше не знаю, во что верю, — признался он. — Только знаю, что… — он снова набрал в грудь побольше воздуха, — что мои братья приедут сюда в субботу за Кэлли.

Она вскочила как ошпаренная. Даже в тусклом свете настольной лампы было видно, каким страданием исказилось ее лицо.

— Но я не согласен с этим, Джо, и я…

— Прекрати болтать, Кэм. Просто помолчи.

Она подлетела к шкафу, распахнула дверцы и вытащила оттуда джинсы и рубашку. Кэм начал медленно выбираться из постели, но Джо развернулась и остановила его движением руки:

— Не двигайся. И ничего не говори.

Кэмерон замер, наблюдая, как Джо надевает ботинки. Закончив с обувью, она подняла голову и посмотрела на него. В ее глазах он прочитал свой приговор. Но, может быть, она даст ему шанс? — в отчаянии подумал он. Все, что ему нужно, это быть с ней. Жениться на ней и вместе воспитывать Кэлли.

Понимание этого настигло его, как удар молнии. Кэм начал говорить, пытаясь сделать ей предложение, но теперь она протянула в его сторону две руки.

— Я ухожу. Когда вернусь, тебя здесь быть не должно. Понятно? — ее голос еле заметно дрожал.

Кэм неотрывно смотрел на нее. В таком состоянии она рассмеется ему в лицо, если он попросит ее выйти за него замуж. Никакие слова ее не убедят.

— Ты понял? — повторила она. — Я хочу, чтобы к утру, когда мы с Кэлли вернемся домой, тебя уже тут не было.

— Джо, послушай меня…

— Убирайся, — ее челюсти плотно сжались, когда она подняла к нему лицо: — И больше никогда не говори мне слово «люблю».