Аманда Мэдисон - Только любовь!

— Вы играете на улице поздно ночью? — В голосе Мигеля послышалось резкое неодобрение.

— Во-первых, я не одна. А во-вторых, здесь не принято рано ложиться и на улицах еще полно народу. — Виктория повернулась к нему всем корпусом и резко спросила: — Если вы не одобряете практически все, что я делаю и чем занимаюсь, с какой стати пригласили меня на ужин?

Он нахмурился и ответил:

— Я пытаюсь понять вас.

В свете уличных фонарей и фар едущих навстречу машин его лицо казалось гордым, жестким и надменным.

— А что здесь понимать? Мне двадцать лет, я независима и занимаюсь любимым делом. Я делаю все, что заблагорассудится, хожу туда, куда хочу, самостоятельно принимаю решения.

— И не боитесь попасть в рискованное положение?

— О, я не столь безрассудна, уверяю вас.

Мигель покачал головой.

— Что-то не верится. Откуда вы, например, знаете, что я не опасен для вас?

Виктория содрогнулась. Хороший вопрос. Она действительно этого не знала.

Или знала?

Девушка молча посмотрела на Мигеля, изучая в полумраке суровые черты его лица: высокий лоб, широкие скулы, слегка впалые щеки, густые темные брови. Да, он немного пугал ее, но не казался жестоким. Деспотичный, не терпящий возражений, но отнюдь не безжалостный.

— Вы не обидите меня, — наконец убежденно произнесла она. — Вы не такой.

Мигель что-то пробормотал в ответ. Сначала Виктория не разобрала, но затем до ее уха донеслось несколько ругательств и скептическое: «Много ты знаешь».

Такси остановилось около здания ресторана. Мигель помог ей выйти из машины, затем расплатился с таксистом. Она с любопытством взглянула на него, пытаясь в очередной раз понять, что так сильно привлекает ее в этом человеке.

Он был намного выше ее, излучал силу и властность. Однако при этом не выглядел чересчур устрашающим.

Мигель открыл перед ней прозрачную стеклянную дверь ресторана.

Они выбрали столик. Виктория заказала утиную грудку, Мигель — омара с икрой и белое вино. Но, несмотря на голод, девушка обнаружила, что не может проглотить ни кусочка. Сидеть за одним столиком с таким необыкновенным мужчиной, как этот Мигель Виллас, и спокойно есть было выше ее сил.

Мигель, с удовольствием принявшийся за омара, заметил, что Виктория едва притронулась к своему блюду.

— Не нравится? — спросил он.

И опять ее голова пошла кругом от одного его взгляда.

— Очень нравится, — поспешно сказала она, поднося вилку ко рту. — Так вкусно!

Теперь все его внимание было обращено на ее губы. И Виктория поняла, что продолжать притворяться, будто ее интересует еда, невозможно. Она отложила вилку и откинулась на стуле, жалея, что не отказалась от ужина.

Предложение Мигеля посидеть в ресторане звучало заманчиво, пока они еще находились в клубе. Но сейчас, когда сидели за столиком, на котором в подсвечнике из красного стекла горела свеча, в уютной и даже несколько интимной обстановке, ее нервы начали сдавать.

— Сколько вам лет? — внезапно спросила она.

— Тридцать пять.

Ого! Она с трудом перевела дыхание. Он был старше ее на целых пятнадцать лет. Можно представить, какой у него богатый опыт… особенно в общении с женщинами.

— А когда вы родились?

— В августе.

Она слегка улыбнулась, подумав, что дата его рождения многое объясняет.

— Значит, вы лев, — задумчиво произнесла Виктория.

— Лев? — непонимающе переспросил он.

— Ну, по знаку зодиака.

Мигель махнул рукой.

— Я этим не увлекаюсь.

Его пренебрежительный жест покоробил девушку.

— А этим и не надо увлекаться. Это просто существует, веришь ты в это или нет.

— Вы, стало быть, верите? — не скрывая иронии, поинтересовался Мигель, знаком показывая официанту, что тарелки можно убрать.

— Я нахожу это забавным.

На скулах Мигеля заиграли желваки, и Виктория снова ощутила холодок на коже. Он опять демонстрировал ей свое неодобрение.

— Глупости!

Она часто заморгала.

— Как вы можете судить о том, в чем не разбираетесь?

— Тут и разбираться нечего! Человек должен думать своей головой, а не покупаться на все эти нелепые вещи вроде астрологии, хиромантии, гадания на картах и прочей ерунды!

Что это с ним? Что его так разозлило? Больше недели он следил за ней, сегодня заговорил, пригласил за свой столик, затем поужинать в ресторане. С какой стати? К чему все это?

— Знаете, Мигель, я прекрасно вижу ваше презрительное отношение ко мне, но не понимаю, чем оно вызвано. Может, вы принимаете меня за кого-то другого? Я не курю, не употребляю наркотики, если и пью, то только вино, да и то немного. На мне нет татуировок и вызывающего макияжа. Я просто люблю музыку, люблю играть. — Она с вызовом взглянула ему в лицо. — И я люблю развлекаться.