Фрида Митчелл - Подружка невесты

Поздравительные речи закончились, свадебный пирог был разрезан, вино лилось рекой. Молодожены вышли на середину зала и под музыку закружились в вальсе. Наблюдая за Агнес и за ее новоиспеченным мужем, Мэгги невольно прослезилась. Она была искренне рада за подругу: мечта Агнес сбылась, она стала миссис Паркер. Дай Бог, чтобы они были счастливы, думала Мэгги, а то в наше время прочные семьи стали чуть ли не исключением из правила. Прогнав невеселые мысли, как совершенно неуместные на свадьбе, Мэгги сделала большой глоток из своего фужера.

— На вашем месте я был бы поосторожнее с этим делом.

Услышав глубокий низкий голос с легким американским акцентом, Мэгги едва не поперхнулась от неожиданности. Она быстро оглянулась — и застыла, казалось, даже мысли стали крутиться в голове медленно-медленно, чуть ли не со скрипом. Улыбка сползла с ее лица.

Вблизи Джек Мэйден выглядел еще более внушительно, чем на расстоянии. Росту в нем было по меньшей мере шесть футов и два или три дюйма, но больше всего Мэгги поразили суровые, даже резкие, словно высеченные из камня черты лица, на котором застыло выражение бескомпромиссного осуждения. Крупное сильное тело, широкие плечи — все излучало силу, мужественность и пугающую властность. Джек Мэйден производил впечатление человека сурового, проницательного, лишенного сентиментальности и пугал Мэгги до смерти.

— Поосторожнее с чем? — переспросила она почти машинально — этот устрашающий гигант в мгновение ока лишил Мэгги способности мыслить связно.

Джек кивком указал на ее фужер и холодно пояснил:

— Может, для разнообразия попробуете один вечер остаться трезвой? Вдруг невесте потребуется какая-то помощь от подружки? Шампанское принято пить маленькими глотками, смаковать, а не глотать залпом, — нравоучительно изрек он.

Мэгги наконец поняла, что он имеет в виду. Джек ведь не знает, что в ее фужере минеральная вода! Но, даже будь в нем шампанское, какое дело Джеку Мэйдену до того, что и в каком количестве она пьет? Как он смеет ей указывать?!

— Послушайте, мне очень жаль, но…

— Насколько я понимаю, вчерашний вечер прошел очень бурно. — В низком голосе с насмешливой протяжечкой — и откуда только у родственника Филипа, пусть даже дальнего, техасский акцент? — послышались покровительственные нотки. — Но одно дело девичник, там можно танцевать на столе и напиваться до положения риз, и совсем другое — день свадьбы. Может, хватит того, что вы сегодня маетесь похмельем, когда вам полагается радоваться за лучшую подругу?

Мэгги на несколько мгновений лишилась дара речи. Значит, он заметил, что я неважно себя чувствую, и решил, будто это последствие вчерашних возлияний! Но на девичнике не я, а Хелен танцевала на столе, это Хелен выпила лишнего, ее даже пришлось потом нести до машины на руках. Но, как сама Хелен сказала сегодня утром, она никогда не страдает наутро от похмелья.

— Сказывается тренировка, — со смехом объясняла Хелен, — не зря же я по вечерам подрабатываю в баре. Но, наверное, пора все-таки браться за ум. Кажется, вчера я устроила неплохой спектакль?

Мэгги уже не помнила точно, что ответила подруге, да та и не нуждалась в утешениях: в свои двадцать лет, обладая вполне заурядной, совсем не артистической внешностью, Хелен совершенно не переживала по этому поводу и была, что называется, девушкой без комплексов. Вчера вечером она действительно выглядела весьма комично, но почему-то сейчас все это больше не казалось Мэгги забавным.

Джек Мэйден улыбнулся и снисходительно добавил:

— Вы ведь, кажется, изучаете в колледже театральное искусство? Планируете посвятить себя сцене?

Он медленно окинул взглядом ее стройную фигурку, пышную массу непокорных золотистых кудрей, посмотрел в большие зеленые глаза, опушенные длинными ресницами.

Мэгги открыла было рот, чтобы разъяснить Джеку его ошибку, как вдруг до нее дошел полный смысл его слов и ее глаза потемнели от негодования. По-видимому, Джек прочел статью о вчерашнем девичнике и, когда увидел Мэгги, недолго думая решил, что героиня заметки, студентка театрального колледжа, подрабатывающая официанткой в баре, — именно она, а не Хелен. Почему, спрашивается? Мэгги с негодованием взглянула на возвышающийся перед ней ходячий образчик мужского шовинизма. Да потому что ее внешность соответствует стереотипным мужским представлениям о безмозглой красотке блондинке!

Мэгги не раз сталкивалась с подобной предвзятостью со стороны определенных представителей сильного пола, она всегда ее раздражала, но никогда еще — так сильно. Некоторые мужчины, обнаружив, что в ее красивой головке есть мозги, которыми их обладательница умеет пользоваться, воспринимали это чуть ли не как личное оскорбление. Мэгги получала отличные оценки и в школе, и в университете и, несмотря на свою миниатюрность, ни в чем не уступала однокурсникам-парням.