Джулиана Морис - Счастливое падение

Но, взглянув на себя в зеркало, она замерла. Легкомысленное платье? Духи в «стратегических» местах? Кого она дурачит?

Эмили повернулась перед зеркалом. Ни платье, ни духи не скроют пятимесячную беременность. А если она спустится к ужину в таком откровенном наряде, то это будет явным приглашением. Нет, она не должна выглядеть... слишком вызывающе.

Она должна выглядеть так, как выглядят все беременные. Пусть она и не верит, что есть какая-то надежда сохранить дружбу с Ником, попытаться все же стоит...

И она должна попробовать рассказать ему всю правду, если представится такая возможность, чтобы он не думал, что она воспользовалась ситуацией.

С угрюмым видом она повесила свое самое смелое платье обратно в шкаф и достала трикотажную блузку с длинными рукавами и юбку. Трикотаж подчеркнет ее живот, и все фунты, которые она набрала за эти пять месяцев, сразу станут видны.

Тут она вспомнила, что Нику как раз нравится видеть ее беременной. Ведь она носит его ребенка. Но как только к Нику вернется память, все сразу изменится. «Настоящему» Нику совсем не было интересно становиться отцом.

Прекрати, приказала она себе.

Вздохнув, Эмили заперла за собой дверь ванной и сняла шорты и майку. В зеркало она больше не взглянула. Зачем? Это принесет одни только огорчения.

Услышав звук воды в ванной, Ник с облегчением вздохнул. Он не хотел больше возвращаться к недавнему спору, хотя чувствовал некоторую вину за то, что обманывает ее.

Кто бы мог подумать, что какая-то амнезия изменит всю его жизнь? Кто бы мог подумать, что маленькая Эмили Кармайкл окажется самой сексапильной женщиной на свете? И почему он не знал этого раньше?

Он увидел ее совершенно по-новому, и она была вынуждена узнать его с другой стороны. Эмили отвечала ему со всей страстью. Амнезия или нет, но она не стала бы заниматься с ним любовью, если бы не испытывала к нему никаких чувств.

Ник покачал головой. Ему нравилось все, что произошло, хотя он также был слегка сбит с толку. Но совсем не хотел, чтобы все это неожиданно закончилось, до того как он разберется... Это, конечно, было рискованно, но Эмили такая упрямица, она ни за что не станет продолжать их новые отношения, если узнает, что к нему вернулась память.

Черт, он хорошо знал Эмили.

Они договорились насчет ребенка, и она будет придерживаться договора во что бы то ни стало. Она притворится, что между ними ничего не было, и отошлет его в Сиэтл. Или еще хуже — куда-нибудь в Южную Америку.

Ну уж нет.

Ее независимость просто удручала. Эмили все хотела делать сама. Конечно, она позволяла ему заниматься, например, водопроводом, но за помощью в личных делах она не обращалась ни к кому.

Ни к своей семье.

Ни к нему.

Ник нахмурился. Эмили никогда даже не говорила о том, что хочет ребенка. Не говорила до тех пор, пока не посоветовалась с врачом. А чего стоило уговорить ее взять в качестве донора именно его, Ника!

Ну и ладно, подумал он, не буду посягать на ее независимость. Пусть просто доверяет мне.

Посвистывая, он стал накрывать стол на веранде. Большим специалистом по сервировке он не был, но знал, что нужно поставить на стол цветы и свечи, а бумажные тарелки и пластиковые вилки исключить.

Спустя некоторое время он позвонил в их любимый греческий ресторан и сделал заказ, потом перезвонил и попросил ускорить доставку.

Тут он услышал, что Эмили зовет его.

— Я здесь, на веранде, — ответил он, зажигая последнюю свечу. Небо вдруг так потемнело от надвигавшейся грозы, что свечи стали не просто романтической деталью, а необходимостью.

— Ох... что это?

— Ужин при свечах, конечно же.

Ник обернулся и не смог сдержать улыбку. Решила изобразить из себя недотрогу? Глупышка! Желание дотронуться до нее стало лишь еще сильнее. Трикотаж облегал не только ее руки, но и грудь и живот. А золотистые волосы сейчас не развевались, а были собраны в изящный узел на затылке. Так и хотелось их распустить.

Его Ангел...

Как странно. Ник вспомнил, когда он впервые увидел Эмили. Это было на Рождество. Яркие праздничные украшения и огни только подчеркивали убожество приюта. Вот тогда-то Гейб и затащил его к Кармайклам. Дом был наполнен праздником и любовью. Его встретили радостно, безо всякой задней мысли.

И там была Эмили. Изящная и хорошенькая, как ангел. Он никогда в жизни не видел ничего более красивого, и реакция его была типичной для одиннадцатилетнего невоспитанного подростка. Он начал нещадно дразнить ее.