Лоринда Скотт - Хрустальное сердце

Такого она еще ни разу не видела. Вокруг не было ничего, что бы кричало о богатстве: никаких картин в позолоченных рамах, персидских ковров и резной мебели из ценных пород дерева. Показную роскошь здесь заменяло качество материала. Массивные дубовые полы, двери из такого же светлого дерева, дорогие обои кофейного цвета красноречиво говорили посетителю о финансовом положении хозяина…

Но главное заключалось не в этом. У дома чувствовалась душа, которая, конечно, была создана стараниями Колина. Простые лаконичные поверхности огромного холла, переходящего в гостиную, а потом в кухню и столовую, светлые бежевые стены и пол выглядели бы банально, если бы не одно «но». Все это лишь служило фоном для бесчисленных вещей, созданных, без сомнения, индейцами, теми самыми, жизнь и быт которых Колин изучал. Тут были яркие ковры, сотканные вручную, необычные ткани с фантастическим рисунком, резные колчаны, стрелы, амулеты, томагавки, даже знаменитые головные уборы индейских вождей из огромного количества перьев и бусин. И вся эта пестрая, необычная, дух захватывающая красота, как потом узнала Эмили, была в каждой комнате, даже в холле и коридорах. Такое огромное количество необычных вещей можно было представить только в каком-нибудь этнографическом музее.

Неужели все это собрал человек, который совсем недавно говорил ей пошлости, грубил и дерзко на нее смотрел?

Эмили не знала, что и думать. Как зачарованная, бродила она по холлу, глядя на полки, заставленные книгами по истории американских индейцев, на карты маршрутов экспедиций Колина, висящие на стенах… Она постепенно понимала, что ее подопечный не так прост, как кажется на первый взгляд. Эмили видела одну сторону его характера. Теперь Колин предстал перед ней в образе известного ученого, умного и увлеченного любимым делом человека, который к тому же сильно отличался от тех немногих мужчин, с которыми она общалась раньше.

— Ну, что скажешь? — услышала она за спиной голос Колина.

Эмили как раз рассматривала огромную фотографию в раме, на которой вокруг костра сидели индейцы. И среди них Уиллоуби, одетый в мокасины и штаны с бахромой. Его темные волосы так отросли, что он собрал их в хвост.

— Дом просто замечательный! — искренне воскликнула Эмили.

Колин криво улыбнулся.

— Странно. Большинство женщин, когда попадали сюда, выглядели разочарованными. Они не понимали, почему у такого богатого мужчины нет золотых дверных ручек или хрустальных люстр. А вместо этого весь дом завален непонятным барахлом.

Повисла тишина. Эмили смотрела в глаза Колину и ощущала, как в ее душе просыпается нечто новое. Она вдруг почувствовала, что стала лучше понимать своего ироничного, острого на язык пациента.

— П-пожалуйста, — запинаясь, произнесла Эмили, — покажите мне, где находятся кухня и спальня. Мне нужно приготовить вам чай и постелить постель.

— Кухня на первом этаже слева. Жасминовый чай стоит на полке. Только сначала отвезите меня наверх, в спальню. Я хотел бы переодеться.

Слава Богу, лестница, ведущая на второй этаж, оказалась не такой крутой, как принято в американских домах. Скоро они оказались в просторной комнате с отдельной ванной и огромным окном во всю стену.

— Из него видны горы, ущелье и река? — спросила Эмили первое, что пришло ей на ум, лишь бы не допустить натянутого молчания.

— Конечно. — Колин остановил коляску рядом с огромной дубовой кроватью, накрытой пестрым индейским покрывалом, и задумчиво поглядел на покрасневшую от волнения Эмили. — Видишь, кровать стоит напротив окна. И первое, что я вижу утром, это встающее из-за гор солнце.

— Значит, вам будет на что посмотреть, пока вы выздоравливаете, — сказала она, стараясь отогнать коварные образы Колина, лежащего в постели.

— Не тешь себя напрасными иллюзиями. Я не тот человек, которого можно заставить валяться в постели без дела.

Да уж, такой мужчина всегда найдет, с кем заняться в постели настоящим делом, пронеслось в голове у Эмили. И тут же мысленно она отругала себя за подобные мысли. Боже, что же с ней происходит? Неужели от одного только вида Колина, пристально смотрящего на нее, она становится сама не своя?

Эмили отвернулась к темному окну, пытаясь вновь обрести душевное равновесие. Ее щеки пылали, сердце громко стучало, переполненное неизвестными доселе чувствами. Она не знала, что вдруг случилось с ней и как бороться со странным волнением, зажегшим ее кровь.

— Эмили, ты поможешь мне перебраться на кровать? — вывел ее из задумчивости голос Колина.