Миранда Ли - Жизнь полна неожиданностей

Она ощутила, как ее собственная плоть конвульсивно сжимается и разжимается вокруг него, вбирая остатки жизненной силы. От доселе неизведанных ощущений Оливия чуть не потеряла сознание.

Оливия посмотрела на приоткрытый рот Льюиса, его вздымающуюся грудь, крепко зажмуренные глаза, затем перевела взгляд на свое полуобнаженное тело.., и очнулась. Ее нервные окончания перестали дрожать от наслаждения, и Оливия осознала ужасающую реальность произошедшего. Тело покрылось холодным потом…

Боже, что она натворила?!

Желудок немедленно взбунтовался, к горлу подступила тошнота — то ли от непомерного количества шампанского, то ли от ужаса. Оливия резко запахнула блузку и бросилась в ванную комнату. Она едва успела захлопнуть дверь, как содержимое желудка исторглось в унитаз. Но даже после того, как ее желудок вернул все съеденное и выпитое за день, спазмы не прекратились. Ссутулившись над унитазом, она стирала с лица пот, смешанный со слезами.

Несколько мучительных минут Оливия была уверена, что умирает, и молила Бога, чтобы так и случилось. Тогда ей не придется выходить из этой ванной и встречаться с Льюисом лицом к лицу. Ее руки дрожали, когда она наклонилась над умывальником, чтобы прополоскать рот и умыться. Кафельный пол холодил ноги, что способствовало неизбежному отрезвлению.

— Оливия, с тобой все в порядке? — внезапно раздалось из-за двери.

В порядке? После того, что она натворила? От стыда слезы снова хлынули из ее глаз, а грудь сдавило ощущение непоправимости.

— Оливия?

— Уходите, — задыхаясь от слез, взмолилась она. —Просто уходите. Пожалуйста.

— Не глупи. Тебе плохо. Я не могу оставить тебя в таком состоянии.

— Если вы не уйдете, я.., я не знаю, что с собой сделаю!

Льюис вздохнул.

— Я вижу, что ты уже начала сожалеть о случившемся. Господи, я тоже сожалею! Но, Оливия, поверь, я не мог тебя остановить.

— Пожалуйста, — взмолилась она с крепко зажмуренными глазами. — Я.., я не хочу говорить об этом сейчас.

— Тебе бы хотелось забыть обо всем, будто ничего и не было, да?

— Да! Да!

— Я не смог бы.

— Вы должны. Иначе мне придется уволиться.

— Уволиться?!

— Да.

— Но я не хочу, чтобы ты увольнялась, — пробормотал Льюис. — Ладно, ухожу. Только пообещай, что вызовешь такси. За счет компании.

Оливия скривилась.

— Я заплачу из собственного кармана, большое спасибо. Не надо таким образом вознаграждать меня за оказанную сексуальную услугу. Как же я себя ненавижу!

— Для танго нужны двое, Оливия, — раздался из-за двери спокойный голос. — Я виноват не меньше тебя, если здесь вообще уместно слово “вина”.

— Очень уместно.

— Мы поговорим об этом в другой раз. Сейчас ты не в состоянии анализировать.

— Уйдете вы, наконец? Пожалуйста…

— Хорошо, — согласился Льюис. — Я чувствую, как ты расстроена. Но утром я позвоню тебе домой, и мы спокойно, без эмоций обсудим случившееся, хорошо?

— Хорошо, — пробормотала Оливия.

— Хорошая девочка.

Хорошая девочка?! Он, должно быть, шутит? Она вела себя безобразно. Недопустимо. Льюис ни в чем не виноват. Он не собирался воспользоваться ее опьянением. Наоборот, он до последнего пытался ее остановить. Это она навязалась ему и воспользовалась его обескураженным состоянием. Оливия точно знала, что после развода у Льюиса не было ни одного романа. Если бы у него появилась женщина, были бы телефонные звонки, да и другие свидетельства. Во всяком случае, он не задерживался бы допоздна, а иногда и на всю ночь, в своей лаборатории.

С тех пор как Дина оставила его, он вел монашескую жизнь. Вполне понятно, что, будучи нормальным мужчиной в расцвете сил, он не смог противостоять домогательствам пьяной секретарши. Нет, и вина, и позор — только ее! Было очень благородно со стороны Льюиса попытаться найти ей оправдания, но сама она никогда себя не простит.

— Скажи еще раз, что с тобой все будет в порядке, снова раздался голос из-за двери.

— Со мной все будет в порядке, — слабым голосом повторила Оливия, но затем, не удержавшись, всхлипнула, и слезы снова полились по щекам.

— Извини, Оливия, но я не могу уйти и оставить тебя в таком состоянии. Разреши мне войти.

— Нет, — прорыдала Оливия, — не могу.

— Ну что ж…

Оливия не успела даже удивиться, когда с ужасающим треском Льюис высадил дверь ванной.

— Дьявол! — простонал Льюис, потирая плечо. —В фильмах это выглядит так легко.

Продолжая морщиться от боли, он наклонился и поднял онемевшую Оливию с пола. Забота, с которой Льюис вынес ее на руках из маленькой ванной, обойдя выбитую дверь, потрясла Оливию до глубины души. Выдернув несколько бумажных носовых платков из коробки на письменном столе, он промокнул ее мокрые от слез щеки и убрал прилипшую к губам длинную прядь волос.