Элен Алекс - Забытая мелодия

— Начнем с того, что это только ты могла додуматься до того, чтобы заставлять писать тебе письма человека, который и так ежесекундно с тобой.

— Во-первых, ты со мной находишься вовсе не ежесекундно, как мне того бы очень хотелось, а во-вторых, мне же интересно будет перечитывать все твои письма в старости и вспоминать, как ты меня любил.

— Я и в старости буду тебя любить, — тут же пообещал Майкл.

— Даже если я буду спотыкаться и падать через собственную палку, теряя на ходу вставную челюсть? — уточнила Лиз.

— Конечно, — пообещал Майкл, — но только не забывай, что это будет лет через сто пятьдесят.

— Не будь таким наивным, Майкл, это будет завтра.

Майкл рассмеялся.

— Лиз, — сказал он.

— Только не вздумай признаваться мне в любви, — перебила его Лиз, — в ресторане, у всех на виду, подумай, Майкл, как это неприлично.

— Тогда я тебя просто поцелую.

— Майкл, уж лучше бы ты мне в любви шепотом признался.

Майкл привстал.

— Помогай, — сказал он, — пока я стол не перевернул.

Лиз улыбнулась, но привстала тоже. Майкл наклонился к ней и осторожно ее поцеловал.

За ближайшими столиками посмотрели на них с удивлением.

— Ты доволен? — садясь, спросила Лиз.

— Я бесконечно счастлив, — ответил Майкл.

Когда Майкл пригласил Лиз на танец, официанты не сводили с нее влюбленных глаз. Да и многие в зале обращали на Лиз свое внимание.

Слишком уж утонченной и изысканной она была среди этой изрядно захмелевшей публики, которая не в такт оркестру топала ногами.

Майкл тоже неплохо танцевал, он тонко чувствовал свою Лиз. В его сильных и надежных руках она была податлива и мягка, как строптивая морская волна, усмиренная нежностью прибрежных скал.

Майкл и Лиз вышли из ресторана, когда небо уже давно было покрыто огромными звездами, а воздух был особенно чист и прозрачен. И это было заметно даже сквозь ночную тьму.

Майкл был счастлив от того, что он везет Лиз на ее последнее выступление. Он мечтал уговорить ее найти какую-нибудь другую работу, не связанную с ночными клубами. Он не знал, что Лиз уже подписала новый и такой тяжелый контракт.

Но Лиз хотела пойти на риск. Ведь она могла получить всю сумму, причитающуюся ей за год, всего лишь после нескольких выступлений.

Николя, владелец клуба, тоже был рисковый парень, и ему надо было как-то заманить такую превосходную танцовщицу в свой клуб. Поэтому он и придумал этот своеобразный контракт.

Майкл сел на мотоцикл. Лиз села позади Майкла и крепко обняла его. Она положила голову ему на плечо, ей было спокойно, уютно и надежно.

Майкл завел мотоцикл, и они поехали. Времени оставалось не так много, в двенадцать ночи Лиз должна была начать свое последнее выступление.

Правда, выступала она не одна. Еще две девушки должны были являть за ее спиной жалкие серебристые тени, разбросанные по стенам и столикам клуба такими прекрасными танцами Лиз.

Но гвоздем выступлений была, конечно, Лиз, и многие посетители приходили в клуб только из-за нее, и это были не те конченые люди, что обычно мотаются по таким сомнительным заведениям. Это был чуть ли не цвет города.

Во всяком случае, немало толстосумов приходило потешить себя несбыточными мечтами, глазея на Лиз и лоснясь от удовольствия. Лиз выступала через день, и именно в эти дни доход клуба увеличивался почти вдвое.

Майкл и Лиз проехали по центральной улице и выехали на Большой мост. На мосту было холодно, дыхание реки леденило ночной воздух.

Как только Майкл и Лиз заехали на мост, их стал обгонять мощный ярко-красный мотоцикл, на котором сидел человек в черном шлеме и черной кожаной куртке. Лиз удивленно посмотрела на него, и ее внимание привлек номер этого мотоцикла.

Цифры на нем соответствовали году рождения Лиз, а буквы — ее имени.

Лиз это очень поразило, и долгое время в ее сознании был отчетливо запечатлен только лишь этот номер. Потому что то, что произошло дальше, произошло как бы вовсе не с Лиз, а с кем-то другим, и даже не в жизни, а в замедленном кино.

Тяжелый ярко-красный мотоцикл уже почти обогнал Майкла и Лиз, но вдруг его повело куда-то в сторону, и он стал крениться набок. На такой большой скорости, на которой он ехал, его, как на льду, стало заносить на ту часть дороги, по которой ехали Майкл и Лиз.

Красный мотоцикл уже лежал на боку, когда его вынесло под колеса мотоцикла с Майклом и Лиз. Выражение «броситься под ноги» тут подошло бы больше всего.

Но Майкл и Лиз не сразу перевернулись, столкнувшись с красным мотоциклом, а со страшной силой проскользнув по его бензобаку, взлетели высоко в воздух.