Лори Фостер - Смятые простыни

Коул и не думал ничего отрицать. Черт, с того момента, как Софи поднесла ко рту первую ложечку, он чувствовал возбуждение. Какой сексуальный рот, какие полные, мягкие губы — проклятие, он был одержим ею!

Коул вспомнил их первую встречу, когда девушка купила свой магазинчик в нескольких шагах от таверны на другой стороне улицы и после работы зашла в бар — такая строгая, такая привлекательная, — заказала чашку горячего шоколада, несмотря на то что в тот июльский день на улице было очень душно. Заинтригованный, он положил в чашку здоровенную порцию взбитых сливок и с чувственным наслаждением наблюдал, как незнакомка смакует их, облизывая кончиком языка верхнюю губу и прикрывая глаза от удовольствия. Софи не догадывалась, что за ней наблюдают. И вот уже более полугода Коул каждый вечер терпит сладостную муку, наблюдая за этим ритуалом.

— Поскольку с первой порцией она уже покончила, может, пойдешь предложишь ей еще?

Коул покачал головой, не обращая внимания на издевку:

— Это будет слишком очевидно. Если она догадается, какое наслаждение мне доставляет наблюдать за ней, то больше никогда не закажет горячего шоколада.

— А может быть, сжалится и пригласит тебя к себе?

Коул нахмурился. Чейз был самым молчаливым из четверых, но на этот раз что-то разболтался.

— У тебя сегодня есть какая-то особая причина дразнить меня?

Чейз широко улыбнулся:

— Кроме того, что ты прячешься тут, как мальчишка в кондитерском магазине, глазеющий на конфеты и не имеющий денег, чтобы купить их? Нет. Другой причины у меня нет.

— Она отказывается участвовать в конкурсе.

— Очень плохо. — Чейз отлучился на несколько минут, чтобы выполнить очередной заказ, затем вернулся к Коулу. — И ты не смог ее уговорить?

Коул рассеянно покачал головой:

— У нее есть сестра-близняшка.

— О-хо-хо, значит, существуют две Софи. Это уже интересно! Они абсолютно одинаковы?

Коул толкнул его плечом.

— Да. И брось свои грязные мысли.

— Куда мне! А как насчет твоих собственных?

— Кое-какие меня посетили. Она говорит, что ее сестра примет участие в конкурсе, а сама не хочет. — Коул раздраженно вздохнул. — И что есть в Софи такого, что заставляет меня предаваться столь буйной фантазии?

— Это ты мне скажи.

Скрестив руки на груди и прислонившись к стене, Коул попытался разобраться в своих чувствах.

Она так невозмутима, так застегнута на все пуговицы. За семь месяцев не пропустила ни одного вечера, что может свидетельствовать об отсутствии у Софи приятеля. Коул внимательно разглядывал ее темно-каштановые волосы, разделенные на прямой пробор и ниспадающие на плечи легкими волнами. Ему хотелось зарыться в них лицом, уткнуться носом ей в шею, ощутить мягкий шелк ее волос лицом, грудью, животом.

Он жаждал увидеть эти волосы разметавшимися по подушке, когда накроет ее собственным обнаженным телом, спутавшимися и растрепавшимися в момент высшего наслаждения, которое он ей подарит.

Коул вздрогнул:

— Проклятие!

— Не хочешь поделиться со мной своими мыслями?

— Нет!

У нее узкие, но всегда гордо развернутые плечи и прямая спина. Ее кожа сводит с ума, такая гладкая и светлая. Интересно, она везде такая? Должно быть, кожа Софи очень сладко пахнет — Коул готов был биться об заклад, что так оно и есть, — теплая, чувственная, как само женское естество.

— Может быть, ее сестра даст тебе шанс? Если они похожи как две капли воды, тебе не придется даже включать воображение.

— Не хочу я чертовой сестры! Я хочу ее. — Коул не отрывал взгляда от Софи, которая, покончив со сливками, покрывавшими шоколад, поднесла чашку к губам, отпила и вытерла губы салфеткой. — Дело ведь не только в том, как она выглядит. Дело в самой Софи. Она мне улыбается, а я только и думаю что о ее теплой коже, учащенном дыхании и смятых простынях.

— Да, плохо дело.

— Черт побери, сам знаю! Но каждый раз, как только я подхожу, она испуганно отодвигается. Просто эта девушка не испытывает ко мне никакого интереса.

Коул отчетливо представил себе, как Софи прячет от него взгляд, как нервно сцепляет пальцы рук и прикусывает губу. Господи, как ему нравится, когда Софи так прикусывает губу!

— А ты спроси у нее: почему?

Коул сверкнул на брата сердитым взглядом:

— Ну да, сейчас! Я не могу уговорить ее даже поучаствовать в проклятом конкурсе. Как же я буду просить Софи открыть мне свои тайные мысли?

— У тебя в запасе еще несколько дней. Но если она все же откажется участвовать, что будем делать?