Лори Фостер - Смятые простыни

— Не знаю, — прошептал он. — Софи…

Она рассмеялась и быстро сменила тему — Коул не успел произнести ни единого из тех слов, которые ему отчаянно хотелось сказать, слов, которые, как он надеялся, вселят в нее уверенность и подвигнут на ответное признание.

— Так ты собираешься когда-нибудь сфотографировать меня?

Моментально среагировав, Коул пошутил:

— В таком виде? Ты, несомненно, выйдешь победительницей.

Софи улыбнулась:

— А может, сфотографировать только голову?

Коул притворился разочарованным:

— Боюсь, придется именно так и поступить. — Он отодвинулся и, задержав на мгновение руку на ее бедре, попросил: — Не двигайся.

— Даже если бы захотела, не смогла бы. — Софи повернулась и положила голову ему на плечо. — Куда ты?

— У меня здесь есть фотоаппарат.

Коул надел джинсы и, подойдя к шкафу, порылся в нем в поисках «поляроида». Вернувшись, он еще раз взглянул на Софи, неподвижно лежавшую со спутанными волосами на скомканном покрывале. Одна нога, по-прежнему обтянутая чулком, была согнута в колене. Кружевной пояс тоже оставался на ней. Коула снова окатило жаром. Она принадлежала ему. Так или иначе он заставит ее это признать.

— Мне следовало бы подольше поласкать тебя, сделать все медленнее, — сказал Коул, глядя на ее сжатый кулачок.

— Почему же ты так не сделал?

Он присел на край кровати.

— Потому что я потерял голову и перестал соображать, а о том, чтобы сдерживаться, не могло быть и речи. Господи, а я так хотел, чтобы наша первая ночь была особенной!

Софи рассмеялась:

— Но ведь я не жалуюсь, правда?

Коул не мог бы прежде представить себе Софи с такой вот игривой улыбкой. Он нежно поцеловал ее.

— Значит, ты довольна?

Софи снова потянулась:

— Абсолютно! Это было гораздо лучше, чем я могла себе вообразить. Так что прекрати волноваться.

Коул не хотел терять ни единого мгновения на споры. Ночь еще только вступала в свои права, значит, впереди много времени, чтобы убедить ее.

Коул поднес фотоаппарат к глазам, и Софи, смутившись, схватила простыню и стала прикрываться ею.

— Коул, постой, дай я хоть причешусь. Я же похожа на ведьму!

— Нет, ты прекрасна.

Софи скрестила руки, прикрыв грудь ладонями, и засмеялась. В этот момент он ее и сфотографировал. Когда снимок выполз из «поляроида», он не дал ей перехватить его.

— Не смей это нигде вешать!

— Не беспокойся, этот снимок я сохраню для себя.

Успокоившись, Софи стала с любопытством изучать его.

— Зачем? — спросила она.

— Чтобы любоваться тобой всегда, когда мне захочется. — Это было правдой, хотя не выражало всей глубины его чувств. — А теперь для конкурсного снимка, если хочешь, надень блузку и причешись, хотя, клянусь, по мне так в этом нет никакой необходимости.

— Тем не менее я оденусь.

Он рассмеялся над ее невинным тщеславием.

— Ладно. А я пока пойду принесу нам что-нибудь выпить. В твоем распоряжении минуты три.

Он вернулся через две, Софи только начала распутывать волосы и по-прежнему выглядела томной, умиротворенной и расслабленной. Больше всего на свете ей хотелось остаться в постели с Коулом, повторить все сначала и изведать что-то новое. Но взглянув на часы, Софи пришла в отчаяние: чудесная ночь не была долговечной.

Хоть она и наслаждалась их пикировкой и интимными разговорами — что было совсем неожиданно, — Софи не успела исследовать его тело, которое непреодолимо влекло ее.

— О чем ты думаешь? У тебя какое-то лукавое выражение лица.

Софи испуганно взглянула на Коула, который поставил поднос с двумя чашками горячего шоколада и тюбик взбитых сливок. Он был обнажен по пояс, и Софи видела, как играют все его мышцы. Джинсы приспустились на бедрах, поскольку он не застегнул ни молнию, ни пуговицу, а босые ступни были большими, широкими, ближе к щиколоткам чуть припущенными темными волосами.

Софи хотелось кричать от восторга, хотелось, чтобы он стоял вот так перед ней год, два, позволяя любоваться собой.

— Я думала о твоем теле и о том, как нечестно, что ты не дал мне возможности вдоволь ощупать его.

Коул на мгновение замер, потом пожал плечами. Глаза его сощурились и опасно заблестели.

— Погоди, настанет и твой черед, если ты уверена, что хочешь этого. — Он выдавил горкой на шоколад взбитые сливки и поднес чашку с ложкой Софи. Она стремительно села, прислонившись к спинке кровати, и, стараясь не расплескать шоколад, зажала горячую чашку в ладонях. Наклонив голову, Софи лизнула сливки, совершенно не обращая внимания на завороженный взгляд Коула.