Джил Уилбер: Остров любви

Вы не слишком афишируете нашу близость?— спросила Моника, отпив глоток холодного вина, приятно освежившего ее пересохшее от напряжения горло.— Не придется ли кому-то объяснять, кто с вами был, когда я исчезну из вашей жизни так же внезапно, как и появилась?

Глаза Кэмпа вызывающе смотрели на нее по верх кромки бокала.

Я никогда ни перед кем не оправдываюсь. К тому же вы еще не исчезли.

Но я собираюсь исчезнуть, как только объяснюсь с Филом.

Стэнли скептически возразил:

Вы, видимо, уверены в успехе? А я сомневаюсь. Если бы Фил хотел с вами увидеться, он бы давно сам добился встречи, разве не так?

Эта простая мысль изводила Монику с тех пор, как она поговорила с исчезнувшим с глаз ухажером по телефону. Но гордость не позволяла ей в этом признаться такому высокомерному типу, как Стэнли Кэмп.

Он занятой человек, возможно, у него просто не нашлось времени...

Для красивой женщины у мужчины всегда найдется время,— польстил Стэнли.

Вы-то, полагаю, уверены, что я недостаточно для него красива,— с иронией сказала Моника. Ей был неприятен банальный комплимент самоуверенного Кэмпа.

Ошибаетесь, Мисс! Вашу яркую красоту оценит самый искушенный мужчина.— Она вздрогнула, почувствовав нежное прикосновение к своей щеке его руки, скользнувшей незаметно к подбородку. Стэнли не удержался и дотронулся до пульсирующей на шее жилки.

Моника, смутившись, отпрянула.

Перестаньте! На нас все смотрят.

—Пусть смотрят,— надменно проронил он. Такое поведение на виду светской публики было просто безумием. Она в отчаянии поддалась его приглашению, лишь бы попасть на торжество, но никак не для унизительного дешевого флирта. Единственная цель Моники — повидаться с Филом, а Стэнли преследует свои двусмысленные интересы и только мешает ей.

Вокруг них возникла какая-то интимная аура, что вызвало бы у девушки чувственный трепет, будь они хоть немного близки. Но Стэнли — чужой, а ведет себя как мужчина, имеющий на нее право! Через легкую трикотажную ткань ее девичья грудь чувствовала обжигающее прикосновение сильного мускулистого тела, вызывающее сладкую истому. Навязчивый кавалер придвигался все ближе, и Моника вместе со своим прерывистым дыханием слышала и другое — размеренное и спокойное. Она выставила вперед ладони, пытаясь оттолкнуть Стэнли, но это было все равно, что попытаться остановить пользующийся недоброй славой здешний мощный океанский прилив. У Моники поплыло перед глазами, она не чувствовала под собой ног, словно порыв этого сердцееда и был волной, подхватившей и унесшей ее в пучину неведомых прежде дивных ощущений.

Боже! Что же с ней происходит? Сердце молотом стучало в груди; девушка облизала пересохшие губы, заметив, как напряглись мышцы Кэмпа. Неужели он лишь притворяется бесстрастным? Монике показалось, что мир вокруг сжался до крошечного пространства, и в нем остались только они со Стэнли. Первый раз в жизни она испытала настолько остро мужские чары — это было сущим наваждением! И волшебство мгновенно исчезло, развеялось, как туман. Моника пришла в себя, не до конца воспринимая происходящее. Она была еще во власти пленительного чувства, охватившего все ее молодое пылкое существо.

Сюда идет Фил,— вдруг взволновалась гостья.

Ну и что?

Дайте мне пройти. Может быть, это мой единственный шанс с ним повидаться.

Не спорю.— Невероятно, но рука настырного кавалера змеей обвилась вокруг ее талии, и он прижал девушку к себе. С уст Моники не успел сорваться возглас протеста, потому что Кэмп страстно прижался к ним ртом.

От неожиданности губы у нее приоткрылись. Голова закружилась, дыхание перехватило. Девушка чувствовала себя бессильной под натиском бурного темперамента. Она вряд ли хотела этих поцелуев; тогда почему же ее пульс трепещет в такт с биением сердца мужчины, которое Моника ощущала под своей ладонью?

Не в силах освободиться, Моника, боясь упасть без сил на паркет, была вынуждена держаться за Стэнли. Время опять остановилось, потому что он длил и длил поцелуй и оторвался от ее губ лишь в тот момент, когда Фил почти вплотную подошел к ним.

Глаза Моники вспыхнули гневом, и она собралась высказать бесцеремонному опекуну свое возмущение. Но обольститель оказался сильным соперником. Продолжая обнимать гостью за талию, он приветствовал Фила без тени смущения.

А, герой дня! Поздравляю!

Крамер прищурился, замерев рядом, но Моника могла бы поклясться, что в его глазах промелькнула радость, когда он увидел ее в объятиях Стэнли.