Кристи Голд - Отважная любовь

Звук открываемой двери наполнил его сумасшедшей надеждой, что пришла она. Джед резко повернул голову.

Вместо Брук на пороге показался Ник Кемпнер.

— Как дела у моего самого капризного пациента? — поинтересовался он, придвигая стул к кровати Джеда.

Джед отвернулся, чтобы не встречаться с испытующим взглядом друга.

— Хотелось бы знать, почему меня не выписывают, — пробурчал он.

— Завтра утром.

— Наконец-то!

— Она приходила сегодня. В полдень, — негромко сказал Ник.

Джед резко повернулся к нему:

— Кто?

Ник откинулся на стуле и нетерпеливо вздохнул.

— Эй, Грейнджер, прекрати притворяться, будто не понимаешь меня. — Он уколол его суровым взглядом. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду Брук. Она очень беспокоилась, как прошла операция. Хотя я бы на ее месте не стал.

Джед сразу вспомнил, как вел себя во время их последней встречи.

— Почему она не приходила раньше? — спросил он.

— Ты меня спрашиваешь? — осведомился Ник.

Джед и сам прекрасно знал ответ. Она не приходила, потому что две недели назад он повел себя как последняя свинья. Откровенно признаться в этом ему не позволяли упрямство и гордость.

— Она не сказала, что на самом деле творится с моим пальцем, и из-за этого мы поругались, — нехотя произнес он.

— Это моя вина, не ее.

— Она не должна была слушать тебя.

— Ошибаешься, должна была. — Ник поудобнее уселся на стуле. Джеду очень хотелось, чтобы он ушел. Тема беседы задевала его и без того нечистую совесть. — Ты поставил ее в сложное положение, Грейнджер, — продолжал бить по больному месту Ник. — Она разрывалась между тем, как лучше сделать свою работу и не обидеть тебя. Так что, если ты собираешься злиться на весь мир, начни с меня. Не с нее.

Джед все прекрасно понимал и сам. Но как ему теперь вести себя с Брук? Он не знал. Поэтому не желал признавать правоту Ника.

Он исподлобья взглянул на друга.

— И эти слова я слышу от человека, который поклялся никогда не связываться с женщинами!

— Нет, эти слова ты слышишь от человека, который готов отдать руку за любовь достойной женщины. Такой, как Брук.

— Ты даже не знаешь ее.

— Зато знаешь ты. И еще. Я уверен, что ты страшно скучаешь по ней. Так же, как и она по тебе. Вы оба просто слишком упрямы, чтобы признать этот факт.

Если бы Джед мог, он бы прямо сейчас соскочил с кровати и отправился искать Брук.

— Ладно, Кемпнер, — сдался он. — Я действительно скучаю по ней. В прошлый раз я обидел ее. Сильно обидел. И теперь не знаю, что делать.

— Ну, друг мой, — Ник встал со стула, — с этим разбираться тебе. Но я уверен, ты что-нибудь придумаешь. Пока валяешься в кровати, потрать время с пользой и составь план. Намекаю, бриллианты хорошо помогают.

— Подожди, — попросил Джед.

— Да?

— Я хочу попасть на банкет по поводу открытия нового отделения педиатрии. Скажем, через два дня. С этим будут какие-нибудь сложности?

— Абсолютно никаких, — ухмыльнулся Ник. — Я же не зашивал тебе рот.

— Убирайся, Кемпнер.

— С удовольствием. Сегодня у меня еще три операции. И я надеюсь, что через несколько месяцев твой палец придет в норму.

— Я тоже на это надеюсь.

— А тебе некогда надеяться. Тебе пора вернуться к программе реабилитации и работать как проклятому. Тогда у тебя есть шанс снова стать хирургом. Все в твоих руках. И как я уже и говорил, начинать нужно с Брук. В конце концов, она лучший физиотерапевт в округе. Думаю, ты и сам знаешь об этом.

Да, Джед знал. А еще он знал, что она необходима ему не только как физиотерапевт. Он понял, что любит ее, как никогда и никого прежде. Осталось только сказать ей об этом. Если еще не слишком поздно.

Может быть, и нет. Он увидит ее на банкете. Значит, у него есть два дня на подготовку. Джед сделал в уме пометку увидеться с Мишель Левис, чтобы уточнить, придет ли Брук на банкет. И ему останется только надеяться, что он сможет убедить ее в своих чувствах.

Слава богу, Брук не опоздала на мероприятие, хотя по-прежнему не понимала, как позволила Мишель убедить себя в необходимости пойти туда. Конечно, открытие нового педиатрического отделения было крупным событием для больницы, но в толпе медиков Брук чувствовала себя слишком одиноко.

Она походила по банкетному залу и остановилась у буфетной стойки, наблюдая за сестрой. Среди множества народа та чувствовала себя как рыба в воде. Она перебрасывалась шутками с докторами, жала руки их женам и вообще явно наслаждалась жизнью.