Мелисса Янг - Трепет сердца

Лепнина на потолках, мебель в комнатах — все, все было создано любовью и старанием людей, гордых за свое дело.

Дэвид, конечно, видит во всем этом совсем другое: надорвавшихся, искалеченных подмастерьев, выброшенных с работы; ничтожные гроши, которые мастера получали от богатых заказчиков.

— Чего грустишь? Дружок, что ли, обидел? — послышался голос.

Энн обернулась, пытаясь улыбнуться, и увидела худого, прыщавого юнца, наблюдавшего за ней. Его товарищ, хихикнув, заметил вполголоса:

— Будь у нее дружок, она не была бы такой скучной.

Слова эти ничуть не смутили Энн — колкости Рея были похлеще. И как это ему удается?

— Чем увенчались поиски работы, Джон? Что-нибудь слышно? — спросила она, пропустив мимо ушей оба замечания.

— Не-а… Вряд ли что получится.

— Тебе стоило бы попытаться овладеть какой-нибудь профессией.

Энни уже заранее знала ответ и не удивилась, когда подросток уныло покачал головой. Да, подумала она, когда общественная система жестоко обходится с тобой, трудно вообще во что-то верить.

Через час она уже ехала домой, представляя неизбежный разговор с Рейтом, со страха чувствуя спазм под ложечкой.

Подъезжая к заднему крыльцу через двор, где раньше были конюшни, она с удивлением обнаружила чужую машину.

Энни вошла в дом и двинулась через лабиринт коридоров и полутемных комнат. За дверью в парадном холле слышались голоса, и она замерла, узнав один из них. Ее двоюродный дядюшка! Что он здесь делает и, главное, как он сюда попал? Набрав в легкие побольше воздуха, Энн распахнула дверь.

Патрик стоял к ней спиной, его лысина сияла в лучах зачем-то включенного электричества. Рядом стоял незнакомый человек, который вместе с ним внимательно разглядывал старинную люстру.

— М-м-м… я полагаю, за нее можно будет выручить приличную сумму, хотя теперь уже не так много охотников до подобных вещей — слишком старая и слишком дорогая. Пожалуй, лучше вывести ее на континент, найти агента… — Незнакомец замолчал, заметив Энн, и подтолкнул Патрика.

— А, Энни! — воскликнул тот.

Добродушие в его голосе не обмануло маленькую хозяйку: она хорошо знала цену этому человеку и разделяла те неприязнь и недоверие к нему, которые испытывали ее дед и отец.

— Что ты здесь делаешь, Пат? — спросила она, насупив брови, оставляя без внимания его фальшиво-дружеский тон.

Незнакомец отошел прочь и стал разглядывать деревянную резьбу лестницы, а сам Патрик, почувствовав враждебность Энн, метнул на нее недобрый взгляд и сказал с наигранным спокойствием:

— Да вот, осматриваю свое имущество.

— Оно пока не твое, — жестко ответила Энн.

Пат лишь досадливо пожал плечами. В противоположность ее ближайшим родственникам дядюшка располнел с годами. От злости кровь приливала к его щекам, делая эту толстую физиономию еще более отталкивающей.

Отец говорил, что у Патрика очень тяжелый характер. В те несколько раз, что Энни приходилось сталкиваться со своим дядькой, она могла судить о его грубости и заносчивости только по нескрываемой напряженности, исходившей от его жены. Но теперь она впервые убедилась в этом лично.

— Пока, может, и нет, но скоро будет, — свирепо отозвался он. — И ни ты, ни кто-то другой ни черта с этим не поделают. Наконец-то, раз в жизни, старик разумно распорядился своим добром. Как ты считаешь, Клем, сколько может стоить эта лестница? — обратился он к своему компаньону, при этом нагло ухмыляясь в лицо девушки.

Пока они обсуждали эту тему, девушка поняла, что бессмысленно надеяться на благоразумие этого человека и взывать к его лучшим чувствам. Их у него просто нет. Он получит удовольствие, стерев дом с лица земли.

Она услышала скрип тяжелой парадной двери и осторожно обернулась. Кто бы еще мог пожаловать? Очередной деловой партнер Патрика? Но, к изумлению Энн, это оказался Рейт. Он двинулся прямо к расположенному напротив двери камину, с легким удивлением оглядывая место действия и действующих лиц.

Энн заметила враждебность, а вслед за ней — и подозрительность, сверкнувшие в глазах Патрика при виде вошедшего. Но Рей уже отвернулся от Патрика и смотрел на Энн. И девушка вдруг в ошеломлении заметила, что делал он это с таким выражением, с каким сроду не глядел ни на одну женщину. Тем более на нее. От неожиданности она даже на миг зажмурилась. Но этот взор уже не отпускал ее, источая столько чувств, что Энн стало не по себе.

Откуда у Рея такая способность — превращать свой взгляд из холодного, тусклого, чуть золотистого в горячий и чувственный, янтарно-мягкий? Где он научился так смотреть на женщину, что все в комнате, включая ее саму, готовы были уверовать, как страстно он влюблен. Но ведь этот человек никогда не испытывал к ней симпатии и даже напротив…