Екатерина Владимирова: Ее Величество Судьба

Я покосилась в их сторону. О нет!! Только не это!!

Я отвернулась мгновенно. Кто-то из этой компании направлялся в мою сторону. Может быть, и не ко мне, только… дам сто очков вперед, что все-таки ко мне! Чтобы посмеяться, пока Дашки нет рядом со мной. Хотелось рвануться с места со скоростью света. Но я осталась сидеть на месте, словно примерзла.

Парня, который подошел к скамейке, звали Максим Куликов. И это тот еще фрукт, скажу я вам. Москвич, богач, эгоист с жуткой завышенной раз в сто самооценкой. Красивый, конечно, гад, но не по мне рубашка шита.

Он подошел ко мне и заулыбался приторно-сладкой улыбкой. Я ответила ему тем же.

— Здравствуй, Славина! — нараспев произнес он.

— Здравствуй, Куликов! — вторя ему, ответила я.

Он засунул руки в карманы дорогой куртки и состроил на лице ехидную гримасу.

— Кого-то ждешь?

— Жду.

— Парня, может быть? — предположил он с усмешкой.

— Может быть, — ответила я равнодушно.

— Кто-то на тебя клюнул?

Это было оскорбление. По моему мнению, по крайней мере.

— Ну, на тебя же клюют. Находятся же дуры!

Ответ ему не понравился. Потому что тоже являлся скрытым оскорблением. Он помрачнел, глаза сузились в гневе, губы поджались.

— А где же твои подружки? — спросил он, решив оставить эту тему.

— А зачем тебе? — спросила я в ответ — Хочешь с Дашкой поболтать?

Я его снова разозлила. Это было видно и невооруженным взглядом. И дураку понятно, что болтать с Дашкой у него не получилось бы и при всем его желании. А у него такого желания и не было никогда.

— Так зачем?

— Ты всегда с ними ходишь. А сейчас почему-то одна. С чего бы это?

— Ну, ты высказался на этот счет, — пожала я плечами — Разрешу тебе потешить свое самолюбие и не буду возражать.

Максим посмотрел на меня с удивлением.

— То есть хочешь сказать, что действительно ждешь здесь парня?

— Что тебя удивляет, Куликов? Мне двадцать один год, в конце-то концов!

Максим усмехнулся. Зло усмехнулся, как мне показалось.

— Не прошло и двух лет учебы в институте!

Я нахмурилась. Теперь он разозлил меня. И почему моя личная жизнь должна кого-то касаться кроме меня самой? Кому какое дело до того, встречаюсь ли я с кем-нибудь или «в девках сижу»? Это никого не должно касаться! Но касается… почему-то Максима Куликова и его дружков!

— Ты лезешь не в свое дело, Куликов! — сказала я.

— Мне интересно…

— А не должно быть интересно!! — перебила я его — Чего ты вообще ко мне пристал? Богатенький сынок решил поиграться? Тогда тебе не в институт, а в детский сад надо!

Его это оскорбило. Лицо помрачнело, но он быстро собрался с мыслями и выпалил:

— Уж кто бы говорил, да не ты, Славина! Ведь твое общение с противоположным полом и сводится к опыту, приобретенному в детском саду!

Это было сильно. Я почувствовала, как слезы готовы рвануться из глаз. В горле встал плотным ком, а сердце почему-то забилось сильно-сильно. Я встала со скамейки, собираясь уйти.

— Зато твой опыт получен наверное в одном из самых первоклассных борделей Европы!

Это были мои последние слова, перед тем как я двинулась к выходу, не разбирая дороги.

Я ненавидела в этот момент всех на свете. И в первую очередь, конечно же, Максима Куликова! Хотелось придушить его собственными руками, и плевать на уголовную ответственность!

Я бежала и бежала вперед, порой налетая на прохожих, попутно извиняясь и продолжая путь, не удостоив их ответом на вопрос «Все ли в порядке?». Неужели не видно, что не все в порядке? Что все плохо? Я злилась и на них тоже. Хотя они, конечно же, не были ни в чем виноваты, они даже хотели мне помочь. Но в силу своего бунтарского характера я как всегда отмахивалась от этого. Мне хотелось одного: чтобы никто ко мне не приставал сейчас, чтобы никто не спрашивал, все ли в порядке, чтобы я осталась одна, и уже в одиночестве смогла обо всем подумать.

Поправляя на ходу сумку, то и дело слетавшую с плеча, я бежала вперед со скоростью света. Видел бы меня сейчас наш физрук Николай Владимирович. Он бы язык проглотил от удивления. Я никогда в жизни так быстро не бегала. Вот где ирония судьбы: я как-то заикнулась, что при неких непредвиденных обстоятельствах смогу побежать так, как не бегает никто из его лучших спортсменов. Вот и побежала!

А виной всему Максим Куликов!

Как он посмел сказать обо мне такое? Неужели является преступлением то, что у тебя нет парня? Почему нужно обязательно цепляться к этому, да еще и оскорблять подобным образом? Ну, не нашла я еще того, с кем захотела бы завести отношения более близкие чем дружба! Может быть, его просто нет в этом мире! Почему нужно…