Ширли Джамп - Красная туфелька

По ее глазам Калеб мог видеть, с каким трудом далось ей это решение, как это мучительно было для нее. Он почувствовал к ней сострадание и… уважение. Пройти одной через все? Он знал эту боль, когда сидел у кровати своей матери, в одну минуту решаясь и тут же отвергая решение. А Сара была моложе, чем он, когда ей пришлось с этим столкнуться, и все же нашла в себе силы принять решение. Зная, что поступает правильно.

— Мне очень жаль, — прошептал Калеб.

Сара кивнула:

— Спасибо.

Он посмотрел на стекло в капельках дождя. Репортеры, судя по всему, так и не заметили его машину. Хоть в этом повезло…

Калеб наконец отпустил руль и повернулся к Саре. Была ли эта женщина поддержкой и опорой или же той, кто написала эту статью? Он решил не думать об этом сейчас. Ему нужна была ее поддержка. Отчаянно нужна!

— Так как ты смогла принять это решение?

Она посмотрела в окно, потом снова повернулась к нему:

— К сожалению, здесь нельзя воспользоваться лакмусовой бумажкой. Конечно, врачи покажут тебе результаты анализов, и это может быть исчерпывающим ответом, но проблема заключается в том, что сердцу не нужны эти результаты. Ему нужна надежда.

Надежда. Слово из семи букв. Такое могущественное и такое хрупкое.

Он вспомнил все бессонные ночи, что проводил, взвешивая неутешительный диагноз врачей против своего неумирающего оптимизма. Возможно, они ошибаются?

— Я надеялся, что если буду ждать достаточно долго…

— То ее диагноз может измениться?

Он кивнул, не в силах сказать ни слова. Его горло сжалось, пытаясь удержать подступаюшие к глазам слезы.

— О, черт! — Калеб беспомощно тряхнул головой.

Она дотронулась до его руки — мягкое успокаивающее прикосновение. Только для него. Он не отстранился, а просто принял ее тепло.

— Твоя мать была живой и яркой женщиной…

— Да, была. Но после инсульта… все, чем она была, просто исчезло. Ее здесь больше не было. Ни разу с того дня.

Ее пальцы сжали его руку.

— Тогда дай ей уйти, Калеб. Не надо заставлять ее страдать.

У него опять защипало глаза, но Калеб подавил слезы. Слезы означали бы, что он сдался.

— Я не могу.

Боль последних двух месяцев вышла на поверхность, угрожая раздавить его.

Заставляя взглянуть в лицо тому, что он хотел похоронить, оглушая себя ночь за ночью громкой музыкой и пустой болтовней. Теперь он знал, что ничего не похоронил. Он просто позволил загноиться ране, которая теперь могла погубить его.

— Ты не понимаешь, Сара . Я виноват в том, что она там. Она просила меня прийти пораньше, чтобы обсудить план маркетинга. Я подумал, что мама может немного подождать. Она всегда была так увлечена своей работой, что никогда не замечала, насколько я опоздал — на десять минут или на два часа.

Он замолчал. Рука Сары продолжала лежать на его руке — терпеливая, понимающая. Но разве кто-нибудь мог понять, что он сделал?

— К тому времени, как я добрался туда, прошел уже час или больше после того, как с ней случился удар. Я вызвал скорую, и ее отвезли в больницу, но… было уже поздно… Они ничего не могли сделать.

— О, Калеб. Это не твоя вина. — Тихий понимающий голос, смягчающий боль. — Ты не можешь расплачиваться за повороты судьбы.

— Нет, я был обязан быть там! Я должен был сделать что-то… — Он до боли кусал губы, но это все равно не могло облегчить боль в его сердце.

Мелкий дождь перешел в ливень, по асфальту заструились водяные потоки.

— Маленькой я думала, что если буду себя хорошо вести, то Бог сделает так, чтобы маме стало лучше. Что все это вроде кармического наказания за мои ошибки. Или что Богу нужны доказательства, что я действительно люблю ее и хочу, чтобы она выздоровела. Прошло много времени, прежде чем я поняла, что ее здоровье никак не связано со мной или с моим поведением. Сердца сдают, сосуды разрываются, рак дает метастазы, потому что…

— Почему?

Она повернулась к нему. В ее глазах стояли слезы.

— Просто потому. И все. Это нечестно. Это неправильно. Но именно так все и происходит. Просто — потому.

— И что мне теперь делать?

— То, что ты считаешь правильным. — Ее ладонь накрыла его руку.

— Все это время, — сказал он, — я делал то, что было легче для меня. Вместо того чтобы сделать это для нее. — Свет вспыхнул в голове его так ярко, что он удивился, как раньше этого не понимал. — Теперь я вижу, что здесь есть только один выбор.

Ее пальцы сжали его руку.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Он долго смотрел на нее: