Андреа Йорк - Стеклянные бабочки

Мэри вдруг непонятно почему остро ощутила одиночество и, к своему смущению, поймала себя на том, что всматривается в лица мальчишек, выискивая среди них Сэмми с его огромными карими глазами.

Разве можно их забыть!

Вглядываясь назад, в свое детство, Мэри Бернсон тысячу раз задавала себе один и тот же вопрос — знала ли ее бабушка о невероятной тайне своей мансарды? Если да, почему же она позволила забраться туда ребенку? А вдруг бабушке было известно, что ее внучке судьбой предназначено подняться туда и по воле случая оказаться в прошлом?

Теперь уже слишком поздно, да и не у кого спрашивать…

Мэри очень хорошо помнила тот чердак — необычайно таинственное и потому особо притягательное место с множеством «сокровищ». С раннего детства девочке категорически запрещалось подходить к его двери, но сегодня, в день двенадцатилетия, она решила, что уже достаточно взрослая, и зашла в эту так долго бывшую недоступной для нее, запыленную, затхлую комнату с низким потолком.

Свисавшая с потолка лампочка, видимо, давно уже перегорела, и поэтому единственным источником света были лучи солнца, пробивавшиеся сквозь круглые окна под самой крышей. Озираясь по сторонам, девочка подумала, что, должно быть, именно в таких местах и живут призраки.

Чего там только не было! И старая потертая детская коляска, и высокий белый деревянный стульчик, и голубая качалка, а также целая коллекция корзин и сундуков…

Мэри с огромными от восторга и любопытства глазами открыла крышку старого сундука и увидела шелковые ленты и платье из кружев. Подвенечное платье! Девочка приложила его к себе, гадая, кому же оно могло принадлежать…

Наклонившись снова над сундуком, она заметила нечто, завернутое в папиросную бумагу и аккуратно уложенное в складках нижних юбок. Заинтересовавшись, Мэри сняла обертку, в ее руке оказалась очень изящная, размером с ее ладошку, стеклянная бабочка, расправленные крылышки которой переливались от белого к розовому и к желтому.

— Какая прелесть! — воскликнула девочка.

Бабочка напомнила малышке елочную игрушку. Мэри, очарованная красотой находки, стала поворачивать ее, представляя мотылька, порхающего с цветка на цветок. Она погладила крылышки и головку и, неожиданно почувствовав легкий укол, заметила капельку крови на пораненном пальце. У девочки закружилась голова, и вдруг стало темно…

Через мгновение тьма рассеялась, но что это? Ни лампы, ни свечей нет, а свет всюду. Свет всюду, а теней нет! Ведь она в доме своей бабушки!.. Вовсе не похоже! Мэри в тревоге огляделась. Это была даже не комната, а часть ее, отгороженная свисавшей с потолка тяжелой шторой, из-за которой откуда-то издалека доносились голоса и смех. Слева от себя девочка обнаружила лестницу с перилами, ведущую вниз, а справа — мебель, сдвинутую в угол, узкую кровать, туалетный столик и несколько стульев. Все вокруг больше походило на склад, чем на жилое помещение.

— Где это я? Как я здесь оказалась?

На лестнице послышались шаги, девочке стало жутко. Появившаяся в каморке светловолосая девушка застыла от неожиданности.

— Как ты сюда попала? — недоуменно спросила она.

Незнакомка выглядела ненамного взрослее старшеклассницы, но ее одежда и высокая прическа показались Мэри несколько странными. На девушке было атласное платье цвета вызревшего персика, с большим вырезом на груди и широким кружевным белым воротником, а на ногах, под высокими ботинками, которые Мэри видела только на героях далекого прошлого, — темно-вишневые в полоску чулки.

— И что ты делаешь с моей бабочкой? Как ты посмела рыться в моих вещах? Ты украла ее!

Мэри опустила глаза.

— Я… я не украла…

— Верни сейчас же! — Лицо вошедшей исказилось от злобы. — Все, что здесь лежит, — моя собственность, и никто, тем более такое отродье, как ты, не имеет права дотрагиваться до нее! — Она вырвала бабочку из рук Мэри.

В голове девочки все перемешалось — испуг стал перерастать в недоумение — сон был слишком явным, но когда же ей удалось так крепко уснуть?

Взглянув на бабочку, молодая женщина вдруг забормотала:

— Ой, это не моя. У нее крылья розово-желтые. — Совершенно сбитая с толку, она подняла глаза. — Мой Бог… пара к моей бабочке! Надо же!

Ничего не понимая, Мэри уставилась на незнакомку.

— Где ты ее взяла? — В голосе девушки уже не слышалось угрожающих ноток, а лишь благоговейный страх.

— У моей бабушки.

— А где живет твоя бабушка? Откуда ты?