Пенни Маккаскер: И жили долго и счастливо

Она провела рукой по испанскому кафелю кухонного столика, на котором еще утром лежали груды остатков еды, а сейчас не было ни пятнышка.

— Это может показаться странным, но я обожаю хозяйничать. Это очень успокаивает и всегда виден результат того, что делаешь. В этой жизни слишком многое невозможно изменить, поэтому приятно, когда хоть что-то зависит от тебя. Знаете, вы могли хотя бы спасибо сказать.

— Послушайте, я очень ценю все, что вы сделали, — выдавил он. — Не могу не признать, что очень приятно возвращаться в чистый дом к горячему ужину, но это не поможет вам добиться своего.

— Пожалуйста, мистер Риордан, позвольте мне объяснить…

— Я бы предпочел, чтобы вы просто ушли.

— Но вы не понимаете…

Чейз вновь не дал ей договорить:

— Послушайте, мэм, даже если бы меня интересовало то, что вы можете предложить, я чертовски устал, чтобы что-либо предпринимать.

И это было действительно так, если бы на ее месте была другая. Чейз вынужден был признать, что, несмотря па смертельную усталость, парализовавшую его руки и ноги, он страстно желал ее. А ведь он прекрасно понимал, что вместе им быть нельзя.

— Почему бы вам не сделать мне одолжение, вернувшись туда, откуда вы появились?

— Вот так просто? — спросила она, растягивая слова. Теперь ее голос приобрел новый оттенок страсти, к которому примешивалась доля сарказма. — Вы хотите сказать, что после того, как я вылизала весь дом и приготовила вам ужин, вы готовы выставить меня на улицу в темную холодную ночь?

— Послушайте, мэм, у меня был тяжелый день.

— У меня тоже, — кивнула она. — Пол здесь был такой грязный, что мне пришлось скрести его совком, прежде чем мыть, чтобы не развезти грязь по всему дому. А на столе хватило бы еды, чтобы накормить жителей какой-нибудь страны третьего мира.

Чейз уже не знал, как на это реагировать. Она, казалось, испытывала искреннее отвращение при мысли о той грязи, которую он тут устроил. И все приближалась, пока он не почувствовал ее горячее дыхание.

— Возможно, я похожа на испорченную ленивую горожанку, но сегодня я немало потрудилась. Вам не кажется, что я заслуживаю награды?

— Хорошо, — неохотно сдался Чейз. — Так уж и быть, я отвезу вас.

— Вы не слишком любезны, мистер Риордан. Вам не кажется, что мои время и силы стоят большего?

— Что же вам надо? — прохрипел он.

— Ну, — прошептала она, приблизившись, — у меня, кажется, получилось весьма сносное жаркое, да и аппетит разыгрался не на шутку.

Чейз заморгал от бессилия и невозможности коснуться ее. Он только сжимал кулаки, пока его измученное сознание пыталось отделить значение ее слов от сексуального тона, которым они были произнесены.

— Вы хотите сказать, что останетесь ужинать?

— С удовольствием. — Она произнесла это так, будто он долго ее уговаривал. — А потом я поднимусь наверх, приму горячую ванну и лягу спать.

— А вы настойчивы. Ну ладно! Вы получите свое. Только учтите, что после полбутылки виски я буду куда менее смирным и вполне могу принять ваше предложение.

— Вы пытаетесь меня оскорбить? — Ей не удалось скрыть боль, тенью накрывшую ее выразительное лицо.

— Вы же еще здесь, значит, не так уж и обидно прозвучали мои слова, — парировал Чейз. Его раздражало ее упрямство и то, что он чувствовал себя виноватым, обидев ее.

— Неплохо, мистер Риордан. Большинство мужчин сначала пытается хотя бы узнать меня поближе, прежде чем возненавидеть.

Она гордо прошлась по кухне, было очевидно, что она взволнована. Чейз едва успел с восхищением отметить, как грациозно качнулись ее бедра.

— Почему бы нам не сэкономить время? — сказала она обманчиво нежным голосом. — Прежде всего, да, вы сделали правильные выводы. Я действительно из Нью-Йорка. Мало того, я делаю карьеру и понимаю, что для такого рассудительного неандертальца, как вы, это звучит угрожающе. Но не пугайтесь — я всего лишь писательница. И прежде чем вы совсем разнервничаетесь, могу вас уверить, что я не работаю на организацию, выступающую за права животных, и вы не увидите мое имя в статьях, осуждающих производство говядины.

Черт возьми, она была так прекрасна в гневе! В ее глазах сверкали искры, щеки горели. И говорила она очень убедительно. Чейз вдруг подумал, что недооценил ее.

— Может быть…

— Нет-нет. Теперь моя очередь говорить, мистер Риордан. И раз уж я называю вас по имени, вы могли бы поинтересоваться, как зовут меня. Но вы были слишком заняты навешиванием на меня ярлыка охотницы за мужьями, чтобы подумать об этом. Успокойтесь. Я не охочусь за потенциальными женихами. — Она вывернула карманы. — Видите? Я не прячу обручальные кольца.