Барбара Макмаон - Сейчас и навеки

— Спасибо, — чопорно ответила Сара, и в его глазах зажегся веселый огонек. Сделав для храбрости глоток чая, она осторожно поставила кружку на кофейный столик, углядев местечко между бумаг, и, нервно облизывая губы, повернулась к Алеку.

Его лицо было невозмутимым, но ей показалось, будто воздух наполнился электрическими разрядами.

Так ли уж нужен ей этот поцелуй?

Она решительно протянула руку, забрала у него кружку и поставила ее рядом со своей. Сделав для храбрости глубокий вдох, посмотрела на него и подвинулась ближе, еще ближе, так, что почти коснулась губами его рта. Он, как зачарованный, следил за нею. Хороший ли это знак? Да, хороший. Ведь он не отодвинулся, не сказал: «Не надо».

Когда ее губы прикоснулись к его губам, она испытала настоящий восторг.

Он мгновенно откликнулся и сделал именно то, чего она хотела: обнял ее и прильнул губами к ее губам.

Погрузившись в поцелуй, она потеряла способность думать. Наполнявшие ее ощущения будоражили, возбуждая каждую клеточку ее тела. Казалось, пальцы его были вездесущи: они ласкали ее волосы, спину, руки, ненадолго задержались на ее животе.

Сара словно ожила. Наполнилась бодростью. Она обвила руками его шею и в восторженном танце прикоснулась к его языку, проникла к нему в рот, а он к ней.

Кровь бурлила, оглушая своим шумом. В свитере стало слишком жарко, и они вместе сняли его. Пальцами она нащупала пуговицы на его рубашке, а потом ощутила тепло его кожи, защитную сталь его мышц.

Когда он свободной рукой обхватил ее грудь и легонько потеребил сосок, ей показалось, что она сейчас взорвется. Было так же хорошо, как прежде, нет, лучше!

Она погладила пальцами его грудь, вспоминая, сколько раз делала это раньше, но сейчас казалось, будто впервые. Его кожа была горячая, с темными волосами на груди, куда она запускала пальцы. Он судорожно вздохнул, когда она потрогала его темный, как медь, сосок.

Наполнявшая ее женская сила подсказывала, что она ничего не забыла. Ни того удовольствия, которое вкушала от его прикосновений, ни того, которое доставляла ему своими любовными ласками.

Он опустил верх ее платья, и на мгновение время остановилось. Он прижал ее к себе, и она вздохнула, обвила его руками, наслаждаясь прикосновением его мускулистого тела к своей чутко чувствующей груди.

Несмотря на восемь месяцев беременности, она чувствовала себя красивой и желанной.

Ребенок зашевелился, и Алек замер. Он медленно закончил поцелуй, снял руку с груди и словно бы прикрыл ею ребенка.

Она немного отстранилась и вопросительно посмотрела на него, раскрасневшись от страсти.

— Самый надежный хранитель, какого я когда-либо встречал, — заметил он и легко поцеловал ее в губы. Осторожно натянул ей платье, потом заерзал на диване и отодвинулся от нее. Через секунду встал и запустил здоровую руку в волосы. Застегнул рубашку.

— Я выйду на минутку, — сообщил он, повернувшись к ней спиной.

Оставшись одна, Сара смотрела на закрытую дверь. Неужели она показала себя полной идиоткой? Взволновал ли его поцелуй так же, как ее? Она не ожидала от себя такой реакции. Вспомнила время, когда он за ней ухаживал, когда она думала, что никогда не насытится Алеком.

Встретив Алека, она перестала смеяться над подружками, с восторгом говорившими ей о звоне любовных колоколов, о вспышках на звездах или ослепительных радугах.

Он по-прежнему обладал силой, которая делала ее мир ярче.

Захотелось плакать. Она слегка вздрогнула и обняла себя руками. Несправедливо. Ей всего-то и нужен муж, семья. У нее было и то, и другое, но из этого не получилось ничего, о чем она когда-то мечтала.

Глядя в пустоту, она понимала, что разнообразие красок и возникших чувств объяснялось накалом страсти. К сожалению, страсти оказалось недостаточно.

— И о чем это тебе говорит? — спросила она себя, поднимаясь. И почти бегом направилась в свою комнату, понимая, что спасается бегством, что не может оставаться в гостиной, когда Алек вернется.

Она не была даже уверена, что вообще сможет когда-нибудь посмотреть ему в лицо. Незачем было фантазировать, что их отношения изменятся. И воображать, что он чудесным образом оставит работу и все внимание уделит ей — хотя бы на время короткого отпуска.

Да, никто не умел целоваться, как он. Но поцелуи недолговечны. Ей хотелось большего. Не только страсти, но и крепких, длительных и прочных взаимоотношений. Ей хотелось, чтобы рядом был спутник жизни, на которого можно было бы рассчитывать, чтобы он не забывал о семье, целиком поглощенный работой. С Алеком же все ясно, она не собиралась возвращаться к тому, с чем покончила.