Линда Холл: Пламя свечи

Тут ее мысли снова вернулись к Соланж де Бирон. Вот уж кто мечтает захомутать Жан-Люка и даже не пытается этого скрывать. Интересно, а сам он готов предпринять вторую попытку? Ему сейчас чуть за тридцать, наверняка он не прочь завести детей, хотя вряд ли готов в полной мере наслаждаться отцовством.

Когда они были помолвлены, и Натали, и Жан-Люк само собой подразумевали, что у них будет полноценная семья и куча детишек.

— Только не спеши, сказал он тогда. Ты должна быть полностью готова к этому.

В чем она никогда не могла обвинить его, так это в пренебрежении ее мнением. Он обсуждал с ней все вопросы касательно их будущей совместной жизни. Где они будут жить, какая должна быть мебель в их доме, который они вместе выбирали по каталогам, будет ли она работать.

— Если решишь быть просто хозяйкой дома, я буду счастлив, — уверял он ее. — Но я хочу, чтобы и ты чувствовала себя счастливой.

— И что мне делать дома целый день? Конечно, я буду работать.

— Ну и прекрасно! — Он с готовностью поддержал ее. — Поступай, как хочешь, лишь бы тебе было хорошо.

Его некоторая отстраненность, вызванная, как ей тогда казалось, не столько горячим желанием сделать ее счастливой, сколько простой терпимостью по отношению к любым ее поступкам и желаниям, могла стать предметом зависти многих женщин. Да и ей самой вовсе не улыбалось связать себя на всю жизнь с ревнивым собственником вместо чуткого, доброжелательного мужа.

Но еще меньше ей хотелось быть женой мужчины, который не очень интересуется, чем она занимается. Она хотела не только развлекать его деловых партнеров, готовить еду и в положенное время рожать ему наследников, чтобы все кругом видели, что он настоящий мужчина, и не только содержать в порядке дом и вести светскую жизнь… Ей нужно было большее.

Подобный тип брака она наблюдала в своем кругу. Она насмотрелась на одиноких отчаявшихся женщин, пытавшихся заполнить свою жизнь активностью именно такого рода. А в это время их мужья с головой уходили в свою работу, развлекалась среди своих партнеров, едва вспоминая, что у них существуют жены.

Она видела супружеские пары, где муж и жена существовали в двух параллельных мирах, которые имели только те точки соприкосновения, которые отвечали за выполнение ритуальных обязанностей: свадьбы, похороны, крестины, Рождество… У них почти не было тем для разговоров. Прелестные новобрачные, с восторгом приносящие клятву верности, с ужасом замечали через какое-то время, что живут с совершенно незнакомым, чужим человеком. А когда взрослые дети покидали отчий дом, жизнь таких пар становилась совершенно невыносимой. Их уже не связывали даже условности и привычки.

Перспектива просуществовать лет двадцать-тридцать таким образом совершенно не впечатляла Натали. Эмоционально стерильный брак… Что может быть противоестественнее и ужаснее?

Иногда ей казалось, что у них-то с Жан-Люком все будет по-другому. Он конечно же испытывал к ней какие-то чувства, хотя бы многолетнюю привязанность. Но чем ближе подступал день свадьбы, тем сильнее отдалялись они друг от друга. Когда он обнимал и целовал ее, Натали тут же забывала обо всех своих сомнениях и страхах и уверяла себя, что он любит ее по-настоящему. Но это происходило все реже и реже… Все свободное время поглощала подготовка к предстоящему торжеству. Поиск свадебного наряда для себя и для подружек невесты, обсуждение списка гостей, деталей церемонии, украшений… Смотрины, помощь маме в составлении букетов, выборе музыки, надписей на пригласительных открытках… От этого всего можно было сойти с ума!

Натали вымоталась и лишилась сил задолго до свадьбы. Это была уже не прелестная девушка, ждущая своего принца, а какой-то комок издерганных нервов и нарастающих сомнений. Только тот факт, что она собиралась замуж не за кого-нибудь, а за Жан-Люка, которого знала всю жизнь и любила с тех пор, как себя помнит, удерживал ее от желания остановить этот ужас задолго до церемонии.

Она тянула до последнего дня, но ей становилось все хуже и хуже. А потом чаша переполнилась, и чувства хлынули через край.

И вот теперь Жан-Люк ей не только не жених, но даже и не друг.

Стоя под струями горячей воды, Натали как бы пыталась смыть с себя налет воспоминаний. Но воображение настойчиво рисовало ей прежнего Жан-Люка, который смотрел на нее с его всегдашней чуть насмешливой улыбкой, и в глазах которого были обожание и нежность. Теперешний Жан-Люк улыбался той же обольстительной улыбкой, что сводила с ума других женщин, но взгляд его был холоден и беспощаден.