Мирна Маккензи: Один-единственный день

Грей представился. Старик поднял брови и присвистнул.

— Так ты из Александеров? Из Мисандерстуда?

— Точно, — подтвердил Грей. — Ну что, по рукам?

— Ладно. Покажи удостоверение личности, заплати сто пятьдесят долларов за ночь, и мы договорились.

Грей удивленно поднял брови. Если бы этот клочок земли и сомнительного происхождения трейлер не находились так близко от дома Кэсси, Грей стал бы торговаться. Но…

Он достал несколько купюр и протянул старику.

В машине набрал номер телефона Кэсси и через некоторое время услышал ее голос — низкий, хрипловатый и как бы нерешительный. Его обдало жаром. Как в тот весенний вечер — запах лепестков роз в воздухе, кожа вкуса свежих сливок, поцелуи, полные неги и страсти, безудержный вихрь желания.

Глупо, подумал он, с силой сжимая в руке телефонную трубку. Он стал другим. Ушла молодость и импульсивность. Синие глаза и чарующий голос не собьют его с пути, не заставят забыть, зачем сюда приехал. Слишком много поставлено на карту.

— Ты не позвонила, Кэсси.

— Грей! Ты где? — Грей почувствовал, как вся она напряглась.

— Не так далеко, как бы тебе хотелось. Ты поговорила с Робом?

Не поговорила. Конечно, не поговорила.

Молчание затянулось. Было слышно, как ее пальцы теребят провод, как она дышит.

— Ладно. Можешь дать мне час? — наконец спросила она. — Всего один час. А потом поговорим.

— И ты успеешь куда-нибудь отослать моего сына, так?

Кэсси вздохнула.

— Сегодня утром он собирается к приятелю. Мне нужно время, чтобы подготовить его. Мы должны вместе обсудить, как поговорить с ним. Не может же отец неизвестно откуда свалиться ему на голову.

Возможно, тут она права, но…

— Все могло быть намного проще, Кэсси. Ты не дала мне шанса одиннадцать лет назад. Узнай я о рождении сына, тотчас женился бы на тебе.

Молчание затянулось.

— Кэсси?

— Я не создана для брака. Грей, — тихо сказала она.

— Понятно. Одиннадцать лет назад ты думала по-другому. Помнишь, мы это обсуждали.

Они говорили о многом. Тогда он был уверен, что не может быть брака по любви, а только по расчету. В сущности, у них было мало общего. Страсть, жажда наслаждения лишили тогда его разума.

Грей глубоко вдохнул, с трудом отогнал воспоминания о Кэсси в своих объятиях.

— Конечно, ты говорила, что не бывает удачного брака без любви, но, когда ждала ребенка, могла бы изменить мнение.

— Я знала, что могу дать Робу все, что нужно, — просто сказала она.

— И ты это сделала.

Она ответила не сразу.

— По-моему, да. Он счастлив. Нам с ним хорошо. — Ее голос был тихим, но уверенным.

— Кэсси… — Грей не успел возразить ей.

— Можешь не продолжать. Знаю, это для тебя ничего не меняет. Просто Роб… ему все это небезразлично. Перед тем, как ты с ним встретишься, нам надо поговорить. Приезжай через час. И знаешь что. Грей?

— Да?

— До сих пор считаю, что тогда поступила правильно, что так будет лучше всем. И сейчас так думаю.

Она положила трубку, прежде чем Грей успел ответить. Пожалуй, это было даже к лучшему. Впервые в жизни Грей Александер не знал, что ответить.

Кэсси нервно ходила по комнате, сердце ее бешено колотилось, было трудно дышать. Она злилась на себя. Грея много лет не было в ее жизни. Она не вспоминала о нем и считала, что нет никакой угрозы в эмоциональном плане. И быть не может.

«Я в норме», — внушала она себе, судорожно сжимая пальцы.

Кэсси гнала от себя мысли о близости с Греем. Это было давно и никак не связано с тревожным ожиданием его визита. Она беспокоилась как мать. Как любая мать, ребенку которой грозит опасность.

У нее были все основания для тревоги. Она готова сделать все возможное, чтобы защитить Роба, отстоять его благополучие. Даже от его отца.

Ее мысли прервал шум подъезжающей машины Грея. Кэсси сделала над собой усилие, чтобы не убежать прочь. Нет, она не позволит снова заманить себя в ловушку и готова постоять за себя.

Кэсси открыла дверь, чтобы пригласить Грея в дом. Слова замерли у нее на губах.

Он стоял к ней лицом, одной рукой опираясь на машину. Джинсы обтягивали его мускулистые ноги, ворот белой рубашки расстегнут. Его темные проницательные глаза не отрываясь смотрели на Кэсси.

«Держись, Пратт. Не поддавайся, не теряй самообладания», — приказывала она.

— Давай поговорим, Кэсси. — Грей разглядывал ее босые ноги, и она почувствовала себя раздетой, хотя привыкла так ходить дома.

Грей показал на корзину, стоявшую на сиденье машины: