Лайза Максвелл - Любовь и закон

— Все дело в моем отце? Он сказал, чтобы ты был от меня подальше? Он не хочет, чтобы ты оставался здесь и…

— Твой отец привез меня сюда, — напомнил он.

— Кол… — Она остановилась, отвернувшись от него. Подошла к шкафу и открыла его, вытащив несколько полотенец и одеяло, затем подошла к двери и сунула вещи ему в руки. — Вот, возьми. Ты можешь спать в гостевой комнате по ту сторону холла. Завтрак в семь часов. Можешь пить кофе в любое время. Женщин в доме быть не должно. Спокойной ночи!

Кол почувствовал, что краснеет.

— Холли, не…

— Уходи! — Она сказала это спокойно, но по тону ее голоса он понял, что лучше уйти.

Медленно Кол прошел в комнату для гостей, слыша за спиной ее приглушенные рыдания и ненавидя себя за это. Он не должен был соглашаться. Он должен был остаться у Джеффриса. Господи, даже в тюрьме ему было бы легче!

Потому что он не мог дать ей понять, что уйдет. Не мог позволить ей еще больше влюбиться в себя.

Кола ужаснуло ее состояние, когда она впервые пришла к нему в тюрьму. Холли пыталась улыбаться, вести себя как обычно, но он-то видел, как она потрясена!

Кол ткнул кулаком подушку и перевернулся на бок, заставляя себя не думать о ней, лежащей там, в спальне, на светлых простынях, нежную и одетую в кружева, теплую и ждущую.

Он отогнал от себя воспоминания о том времени, когда они любили друг друга. О том, как он лежал на ней, потерявшись в ее теплоте, и улыбался, глядя ей прямо в глаза. Как он наблюдал за ней, сидящей на нем верхом: голова откинута назад, грудь выступает, стройное тело колдовски двигается, когда она получает то, в чем нуждается. Слыша ее низкий гортанный вскрик удовольствия, понимая, какое доставляет ей наслаждение…

Он выругался и заставил себя забыть об этом, страдая от отчаянной пустоты в себе, которая была хуже, чем боль. Как жаль, что Моссу не удалось его прикончить, в конце концов тогда бы не пришлось так страдать.

…Кол внезапно проснулся. В воздухе витал аромат роз, на мгновение он забыл, где находится. Потом, вспомнив все, он сонно повернул голову и увидел, что она стоит возле постели. Стоит, освещенная лунным светом, бледная, обнаженная: высокая грудь с темными сосками, глубокий изгиб талии, переходящий плавно в бедра, женственный округлый живот, длинные стройные ноги…

Она ничего не говорила, просто стояла, глядя на него. Этого не должно быть, подумал, замирая, Кол. Он не имеет права быть здесь, видеть ее, любить ее… все это не принадлежит ему!

Но, не в силах остановить себя, Кол приподнял простыню, и она скользнула внутрь, в его объятия, как будто всегда находилась там. Он откинул волосы с ее лица и пожирал ее глазами, затем начал целовать, забыв обо всем на свете.

Они любили друг друга с яростной настойчивостью, почти сразу же достигнув кульминации, задыхаясь и покрывшись потом.

Холли молча плакала, и Кол просто сжимал ее в своих объятиях, не зная, как утешить, чувствуя себя таким потерянным и смущенным, как никогда прежде, понимая, что его чувство к ней самое сильное, какое он когда-либо испытывал, и самое близкое к тому, что называют любовью.

На следующее утро Холли выскользнула из его рук чуть позже семи, остановившись на мгновение и посмотрев на него. Он выглядел усталым, грубоватым и мужественным, лежа на ее светлых простынях. Его щеки и твердый подбородок покрылись легким темным пушком, волосы немного отросли, тело твердое и мускулистое.

Она думала, что самым трудным будет постараться сохранить ему жизнь. Снять с него все обвинения, найти настоящего убийцу Стива, покончить с прошлой несправедливостью… Когда все это сделано, остальное должно стать таким простым!

И любить его было несложно. Но если он не сможет полюбить ее, не сможет принять ее любовь, значит, этого недостаточно. Может быть, Кол слишком много страдал? Может быть, для него слишком большой риск позволить себе влюбиться?

Дэнни и Лизбет уже встали и ссорились из-за того, чья очередь кормить Чарли и Типпи и нужно ли менять подстилку для морских свинок. Дэнни скрылся в конюшне, а Лиззи направилась на задний двор с коробкой одежек для куклы в одной руке и с кошкой — в другой. Холли убрала кухню, загрузила белье в машину, затем побежала наверх в поисках грязной детской одежды.

Кол уже встал и оделся. Голубая спортивная сумка, которую она ему купила, лежала на кровати, вокруг были разбросаны его одежда и туалетные принадлежности. Он стоял у окна, глядя на северный луг, ведущий к горе Каттерс.