Она нынешняя не имеет ничего общего с той чувствительной и наивной девочкой, которой когда-то была. А это значит, что мистер О’Гилви не станет задавать вопросы и притворяться, что с интересом слушает о жизни той, которую жестоко обидел много лет назад. И она не будет сгорать от унижения, вспоминая о подслушанном разговоре.
Поэтому Роуз выдохнула и, улыбнувшись, произнесла:
— Но ситуация все же неприятная. Мы не должны так встречать посетителей нашей галереи. Линда, — позвала она, — пожалуйста, помоги осмотреть экспозицию мистеру…
— О’Гилви, — закончил за нее Дилан.
Он продолжал пристально смотреть на нее, и от этого Роуз опять стало не по себе. Ей казалось, что она давно привыкла к подобным взглядам, но, похоже, была не совсем права.
— Не надо так суетиться, — продолжил Дилан. — Я сам неплохо разбираюсь в картинах и в вашей галерее был не раз. Вы здесь недавно?
— Чуть больше года.
— Странно, что мы не встречались раньше. — Он наконец-то отвел взгляд.
К ним подошла Линда, и Дилан поприветствовал ее. По их разговору девушка поняла, что они знакомы друг с другом.
До Роуз наконец стала доходить вся невероятность происходящего. Ее первая любовь, человек, которого она долго не могла забыть, стоял на расстоянии вытянутой руки от нее! Роуз украдкой посмотрела на него. Дилан изменился, но не слишком. Его плечи стали еще шире, черные волосы теперь были коротко пострижены, на лбу и в уголках глаз появились первые морщинки.
Но главное — она отчетливо видела то, что не могла увидеть юная девушка. Дилан был сильным, опасным мужчиной, от него исходили мощные волны сексуальности. По его обволакивающему взгляду, нарочито небрежной позе и ослепительной улыбке становилось ясно, что мистер О’Гилви избалован вниманием слабого пола. Но стоило ли удивляться этому? Ум, уверенность в себе, мужская привлекательность, богатство — кто из женщин устоит перед обладателем этих сокровищ?
Слава богу, подумала Роуз, что у меня выработался иммунитет против неотразимых хищников вроде Дилана. Этот яд был введен мне в далеком детстве…
— Так, вы покажете ее мне? — донесся до нее голос О’Гилви.
Роуз вздрогнула. Оказывается, она на минуту выпала из реальности.
— Извините, что вы сказали?
— Мистер О’Гилви желает посмотреть на новую картину, — ответила за него Линда. — И хочет, чтобы ты его проводила.
— Но… — начала Роуз, беспомощно поглядывая на спасительную дверь своего кабинета.
Однако Дилан тут же прервал ее:
— Это не займет много времени. К тому же, возможно, я куплю портрет. Линда сказала, что никто не разбирается в живописи девятнадцатого века лучше вас… Ну, кроме меня, конечно, — добавил он и улыбнулся.
Его взгляд потеплел. А Роуз сразу вспомнила эту улыбку, от которой у нее когда-то кружилась голова.
Но сейчас мне совершенно нет до него дела, твердо сказала себе она. А то, что мое сердце вдруг ухнуло вниз и на мгновение замерло, можно объяснить вполне понятным волнением от встречи с первой любовью.
— Да уж, — ответила меж тем Линда, — познания Роуз ни в чем не уступают вашим. Даже кое в чем превосходят.
— Значит, вас зовут Роуз? — Темные глаза Дилана опять уставились на нее.
Он сейчас вспомнит! Ее бросило в жар, на ладонях выступил пот. Но теперь Роуз встревожила не только перспектива быть узнанной. Взгляд Дилана странным образом беспокоил ее. Мягкий и в то же время властный, по-мужски откровенный, он буквально обжигал. Девушка почувствовала, как волоски на теле приподнялись, а по спине забегали мурашки. Она догадывалась, чем может быть вызвана подобная реакция, потому опустила глаза.
— Красивое имя, — легко произнес Дилан. А потом случилось нечто невероятное: он вдруг так же легко положил ей руку на плечо, чуть повернул и, еле заметно подталкивая, направил в сторону основного зала. — Портрет находится здесь, не так ли? Расскажите мне, откуда…
Она не помнила, как оказалась перед злосчастной картиной. Последующая беседа прошла как во сне, поскольку все ее силы были направлены на то, чтобы справиться с волнением. Роуз злилась на себя за эту слабость и на того, кто заставил ее на время потерять над собой контроль.
Дилан ворвался в ее жизнь, как порыв ветра, а она оказалась не готова к новой встрече. Где же уверенность и опыт, которые ей удалось приобрести за последние восемь лет? О’Гилви начал с того, что перевернул ее представления о себе, и это Роуз совсем не понравилось…
— Замечательно. Я покупаю эту картину.
Читать дальше