Этель Куимторп - Любовные колокола

— Нет.

— Значит, он действительно настаивал на этом? — настойчиво переспросила Мадж.

— Действительно.

— О! — Это был ее последний аргумент… Ей казалось совершенно невероятным, чтобы сэр Дэниел поставил столь необычное условие такому бизнесмену, как Вэнс. В глубине души она надеялась, что Олджи по какой-нибудь другой причине обманом заставил ее выйти за себя замуж… Но если он не верит в брак…

— Ты ведь не веришь в брак? — спросила Мадж упавшим голосом.

— Я не верю, что брак — это белые платья и кольца, — ответил он лаконично и положил несколько кусочков баранины на ее тарелку. — Достаточно?

— Да. Я возьму себе немного овощей.

Еда была очень вкусной, и Мадж заставила себя есть, хотя и не чувствовала аппетита. Какие мы сейчас обходительные и цивилизованные, подумала она. Олджи выглядел вполне довольным, и с ее стороны было бы глупо опять все испортить.

— Здесь большой сад? — Мадж решила завести светскую беседу.

— Около десяти гектаров.

— О! Хорошее место для пикника.

— Ага, — ответил Олджи, жуя и глотая очередной кусок. Солнечный свет позолотил его влажную нижнюю губу.

Мадж призналась себе, что не может устоять перед искушением откровенно пообщаться. И все, чего она теперь хотела, — это ввести в искушение и Олджи. Но, похоже, его больше не волнуют их взаимоотношения.

Они сидели за столом и потягивали вино, как вдруг тишину нарушил звук автомобильного мотора.

— Кто бы это мог быть? — заинтересовался муж.

— Не ко мне, это точно. Никто не знает, что я здесь.

Олджи приподнял брови и откинулся на спинку стула.

— Может, мне узнать? — Мадж нерешительно приподнялась со стула.

Протянув руку, он остановил ее:

— Останься.

Женщина судорожно вдохнула. Неужели ему хочется остаться с ней наедине в этом залитом солнцем саду? Не отдавая себе отчета, она просияла.

— Что тебя обрадовало?

— А… такой приятный день.

— Приятные дни стоят уже с неделю. Замечательное в этом году лето.

— Да. Жаль, что мои родители не здесь. Конечно, у них там тоже прекрасная погода, но в Англии так редко бывает по-настоящему жарко. Надеюсь, жара еще постоит, когда они вернутся.

— А им не нравится твоя работа, Мадж? Других родителей наоборот порадовала бы такая карьера.

— Их беспокоит не сама работа, — начала осторожно Мадж. — Они были против того, что я посвящаю ей все свободное время. Им бы больше понравилось, если бы я работала в рекламном агентстве или в газете. — Там, добавила она про себя, где устраивают рождественские вечеринки, танцы, ходят в рестораны и где я смогла бы подцепить себе мужа. — Они… э-э… они не понимают, что я работаю, потому что увлечена своим делом. У них не было возможностей выбрать себе дело по душе. Родители всю жизнь работали, не задумываясь, приносит ли им удовлетворение их работа. Они не могут понять, что я совсем не так отношусь к этому.

— А как ты думаешь, была бы у тебя такая же решимость делать то же самое, если бы они лучше тебя понимали?

Мадж смущенно взглянула на Олджи.

— Ты хочешь сказать, что я просто все делаю им назло? Нет. Это не так. Мы всегда хорошо понимали друг друга, несмотря на разногласия. — Она замолчала, у нее вырвался невольный вздох. Ну почему он раньше не хотел откровенно поговорить с ней? Почему так долго ждал, прежде чем проявить к ней интерес? Теперь слишком поздно.

В доме раздался звон дверного колокольчика.

— Не лучше ли одному из нас пойти и посмотреть, кто там? — предложила Мадж.

Но Олджи покачал головой и ничего не ответил.

— Может, это… телеграмма?

— Нет, теперь ее можно передать по телексу.

— А, да. Я и забыла.

У нее побежали мурашки по телу под его испытующим взглядом. Она опустила взгляд на свою футболку, на которой были изображены звери с призывом спасти тропические леса. Лучше было надеть сине-белый сарафан, подумала Мадж и поморщилась. Видно, она уже окончательно потеряла здравый смысл.

— В чем дело? — резко спросил Олджи.

— Ни в чем, — пробормотала она.

— Опять делаешь поспешные выводы, Мадж?

— Нет. — Она с трудом заставила себя поднять на него свои изумрудные глаза.

В наступившей неловкой тишине раздались звуки отъезжающей машины. Олджи не подал виду, что услышал что-либо. Значит, он хотел быть с ней. А это означает, что…

— А твой отец, где он сейчас? — решила отвлечься Мадж от ненужных мыслей.

— Он живет в Штатах — в стране, которая воспитала его, дала ему образование и все социальные льготы. Он американец. Он прибыл в Англию с американской армией, остался, женившись на моей матери. Она полячка. Еще ребенком мою мать увезла с родины ее семья.