Лилиан Дарси - Музыка и розы

— Поставь DVD, — неопределенно сказала Лизетта и обратилась к Джино, прикасаясь ладонью к его руке — Мы попросим Марию приготовить нам какой-нибудь прохладительный напиток? Роксана, ты можешь принести нам два стакана?

Этот вопрос, сопровождаемый вежливой формальной улыбкой, спустил Роксану с небес — от нее требовалось исполнить обязанности прислуги.

— Разумеется, — проговорила она.

— Принеси на террасу, спасибо, — сказала Лизетта.

Роксана заметила, как Джино слегка нахмурился, и поняла, что ему не понравилось, какую роль Лизетта отвела ей. Оставалось надеяться, он считает Роксану чем-то более значительным в своей жизни, чем разносчица прохладительных напитков.

Ревность Роксаны утихла.

Это что, соревнование? Я ведь уже отказалась от приза, с горькой усмешкой подумала она.

Если рассуждать здраво, Лизетта была желанной находкой для Джино. Роль любовницы, которую он предлагал Роксане, могла бы вполне удовлетворить любую другую женщину — благоразумная любовная связь, не составляющая никакой опасности для ее брака, раз уж ни она, ни Джино никогда не захотят обнародовать свои отношения.

— Мария, — произнесла она в кухне. — Лизетта и Джино хотят выпить прохладительные напитки. Ты знаешь, что она обычно пьет? О, я полагаю, что и Николетта присоединится к ним.

— А вы нет, мисс Мэдди?

— Я собираюсь проверить, чем занимается Пия, — громко сказала Роксана. — Ты знаешь, где она?

Мария всплеснула руками и хмыкнула.

— А разве она не с вами?

— Нет. Она недавно вошла в дом. Я думала, Пия направилась прямо к тебе.

— Нет. Я беспокоюсь… Позвольте мне отнести напитки, а вы позовите девочку. Ее совсем не слышно.

— Пия! — позвала Рокс. — Где ты? — Нет ответа.

Она проверила все любимые укромные уголки Пии, кабинет Джино, столовую, комнаты наверху, но ребенка там не оказалось.

— Я больше не играю, дорогая! — крикнула Роксана. — Ты должна сказать мне, где находишься.

Мария вернулась в дом.

— Может, она снова вышла во двор, а я не заметила? Я не слышала, как она входит в дом.

— Но в саду ее нет, я ведь прошла его весь — от стены, где посажены розы. Джино знает, что мы ищем ее? Ему это совсем не понравится…

— Я скажу ему. Обычно Пия не забредает к основной дороге, но… Он никогда не простит нам, — Мария покачала головой. — Никогда не прощу себе.

Мария вышла во двор, а Роксана поднялась по лестнице — надо тщательнее обыскать дом. Пия, возможно, думает, что игра продолжается. Может, она уснула в чулане или под кроватью?

Она услышала голоса и шаги. Лизетта, Мария и Николетта вернулись в дом, а Джино искал дочь в саду.

И вдруг послышался злой вопль внизу, а затем резкие слова Лизетты. Роксана подошла к кабинету Джино.

— Ты — разрушительница, расточительный ребенок и психопатка! Сейчас же отдай это мне! Дурная девчонка!

Роксана в ужасе застыла в дверном проеме. Лизетта и Пия тянули каждая в свою сторону желтое платье Пии. Лизетта была сильнее, и Пия, сопротивляясь и не отпуская платье, медленно выползала из-под стола Джино.

Она держала в руке ножницы и, судя по внешнему виду потрепанной кромки платья, делала на нем бахрому. Ее лицо было красным, залитым слезами, и вопила она так, что у Роксаны зазвенело в ушах.

— Что ты делаешь, ужасная девчонка! — продолжала Лизетта. — Ты испортила платье.

Она повернулась к Роксане, продолжая орать:

— Ты видишь? У нее нарушена психика. Так грубо обращаться с бедным Джино! Она — монстр!

Слава богу, Пия не слышала этих слов, продолжая громко плакать.

— Не уверена, что это называется грубым обращением, Лизетта, — сказала Роксана. — И я убеждена, что вопли, упреки и обзывания ее психопаткой и монстром не помогут. Что подумает о твоих словах Джино? Хоть бы он пришел, не могу же я спорить с тобой!

— Пия, дорогая… — начала она, потом прервалась, зная, что Пия не услышит. Необходимо действовать медленнее и мягче.

Вопли продолжались. Роксана опустилась на пол и принялась молча похлопывать ладонью по спине Пии. Сосредоточившись на девочке, она даже не заметила, как вошел Джино.

— Что тут происходит? — Он застыл на пороге, потом вошел, оттолкнув локтем Лизетту, которая уставилась на него широко раскрытыми, невинными и испуганными глазами.

— О, Джино! — простонала она и закрыла лицо руками, будто изгоняя из себя предательскую злость, затем стала говорить страдальческим шепотом: — Посмотри, как она испортила свое платье, бедняжка, — она подняла платье, встряхнула его, бросила на пол, погладила Пию по голове. Такой нежности Лизетта не выказывала несколько минут назад. Только сейчас она заметила, что девочка сжимает в руке ножницы. — Я не понимаю, что происходит в этой головке…