Ванесса Фитч - Американские горки

— Если тебя что-то интересует, спрашивай меня.

— Я не уверен, что ты будешь столь же правдива, как Ник, — криво ухмыльнулся он. — Почему ты переехала в Вангарей?

— Надо же где-то жить, — пожала плечами Кейт.

— Почему ты не осталась у тети с дядей?

— Ник, посмотри, черный лебедь! — воскликнула Кейт и, дождавшись, когда ребенок отвлекся на птицу, ответила: — Ты, возможно, не помнишь, но они покинули ферму, когда я вернулась в университет. Это произошло через неделю после майских каникул, во время которых мы виделись с тобой в последний раз. Мои кузины тоже уехали, и тетя с дядей решили сменить место жительства и перебрались на острова Кука.

— А почему ты не поехала вместе с ними?

— Не захотела.

На самом деле Кейт была тогда столь подавлена и чувствовала себя такой униженной, что не смогла даже ближайшим родственникам признаться в своей беременности.

— Куда ты поехала после того, как бросила университет?

— Откуда ты знаешь? — изумилась Кейт.

— Попросил кое-кого навести справки о тебе. Того же человека, который выяснил, что ты солгала мне в мае, заявив, будто обзавелась новым любовником.

Кейт бросила беспокойный взгляд на Ника, но тот кокетничал с девочкой, сидевшей за соседним столом.

— Ты перестала посещать лекции в июне, а затем и вовсе исчезла, — продемонстрировал свою осведомленность Патрик. — Когда я узнал об этом, то позвонил твоему дяде, но они уже покинули Татамоа и подались, как мне сказали, в Австралию. Я подумал, что ты уехала вместе с ними, не пожелав поставить меня в известность об этом. — Патрик взглядом указал на Ника. — Ты должна была приехать ко мне.

— Не было такой необходимости. Я сама справилась. — Голос Кейт звучал отчужденно, мыслями она снова перенеслась в свое горькое прошлое, но, не желая поддаваться мрачному настроению, твердо сказала: — Ты не имел никакого отношения к той ситуации, в которой я оказалась.

— Я бы помог тебе. Почему ты не сказала мне?

От грубого требовательного тона Патрика у нее по спине побежали мурашки. А что сказала бы твоя новоиспеченная жена, если бы я с пузом явилась к вам в дом? — хотелось спросить Кейт, но она сдержалась, опасаясь тем самым косвенно подтвердить права Патрика на Ника.

— К тебе это не имело никакого отношения, — повторила она.

С минуту Патрик рассматривал ее в упор, потом спокойно произнес:

— Я презираю лжецов. Ты никак не можешь освободиться от прошлого, Кейт, и до сих пор продолжаешь жить в нем.

Вдруг он тепло улыбнулся, и ее боль и страхи исчезли. На какое-то мгновение она снова почувствовала себя молодой глупышкой Кейт Браун, почтительно восторженной, ослепленной и благоговеющей, безоглядно бросившейся в бездонные и опасные глубины первой любви.

Официантка принесла заказ, и Кейт вернулась к действительности.

— Мистер Садерленд, вы понравились официантке, — заметил наблюдательный Ник. — Она все время смотрела на вас.

— Она мне тоже понравилась, — улыбнулся Патрик. — Ты справишься с таким большим пирожным?

— Запросто, — заверил мальчик, пожирая глазами затейливо уложенные разноцветные кремовые колечки. — А почему у нее волосы разного цвета?

— Она красит их, — объяснила Кейт.

— А ты не красишь свои волосы, мама?

— У твоей мамы волосы всегда были такого цвета, — заметил Патрик, остановив взгляд на ее густых блестящих прядях. — Раньше, правда, они были длинными.

— Когда она была маленькой?

— Ей было четырнадцать лет, когда ее дядя начал работать на ферме моего отца.

— Когда я вырасту, я буду заботиться о тебе, мама, — пообещал мальчик.

— Простите, — произнес резкий голос с высокой интонацией.

Кейт и Ник от неожиданности вздрогнули, а на лице Патрика не дрогнул ни один мускул.

Он встал, увидев платиновую блондинку, увешанную золотыми цепочками. Ник тоже встал, последовав примеру Патрика, и у Кейт от такого единодушия сжалось сердце.

Не обращая никакого внимания на Кейт и Ника, блондинка, сверкая отработанной улыбкой, обратилась к Патрику:

— У вас случайно нет зажигалки? А то моя куда-то запропастилась.

— К сожалению, нет, — ответил он и едва уловимым жестом сделал официантке знак подойти.

Девушка не подошла — подбежала. Патрик, снисходительно улыбаясь, попросил у нее спички.

Блондинка наградила его томной улыбкой и, поблагодарив, вернулась к своему столу. Ник проводил ее задумчивым взглядом.

— Ей вы тоже понравились, — сказал он Патрику, когда тот сел на место. — Она красивая. Но ты, мама, красивее. Правда, мистер Садерленд?