Рут Валентайн - Главные слова

— Слава Богу!

Он заключил ее в свои объятия и прижал к себе. Все страхи Трейси канули в прошлое. Впереди ее ждало счастливое будущее. Будущее с Эдвардом. Рядом с ним не было места страхам и сомнениям. Трейси чувствовала себя любимой. Обожаемой. Желанной.

Но, чтобы покончить с прошлым, ей осталось сделать еще один маленький шаг.

Раздеться перед мужчиной, с которым она хотела провести всю оставшуюся жизнь.

— Отведи меня в свою спальню, Эд, — прошептала она ему на ухо.

— Как, на этот раз ты не собираешься угощать меня своими магическими конфетами?! — пошутил он, и его губы тронула ироническая улыбка.

— Нет, — прозвучал решительный ответ. Трейси слишком долго носилась с этими конфетами, но теперь ей в голову пришел совершенно иной план. — Боюсь, что мне придется распрощаться с идеей возбуждающих сластей, хотя от конфет я не отказываюсь. Я буду продавать их в кондитерской, только без стимулирующих добавок. Думаю, одного их вида достаточно, чтобы вызвать эротические фантазии.

— Отличная мысль!

— Отныне между нами все будет по-настоящему. Настоящее желание. Настоящая страсть. Эдвард тихо рассмеялся.

— Мне нравится твое предложение. Он взял ее за руку и отвел на второй этаж в спальню. Вечерело, и в комнате было сумрачно, но включать свет Эдвард не стал. Тогда Трейси сделала это за него. Он ничего не сказал, но на его лице отразилось неописуемое удивление. Подобной храбрости он от Трейси не ожидал. Его горящий взгляд придал ей еще больше смелости. Трейси чувствовала себя настоящей женщиной. Раскованной и соблазнительной. В теле, которое она ненавидела из-за издевательств и насмешек матери и Чака, Эдвард пробудил чувственность. Он сделал ее свободной, и эта свобода пьянила Трейси.

— Я хочу, чтобы ты увидел меня настоящую, — сказала Трейси громко и толкнула Эдварда на кровать. — Меня всю.

Встав от него на расстоянии вытянутой руки, чтобы при желании он мог до нее дотянуться, она медленно расстегнула блузку и сбросила ее одним небрежным движением плеч, затем с победоносным выражением на лице расстегнула «молнию» на юбке. Легкая ткань упала к ее ногам, и Трейси осталась в красном кружевном белье.

На минуту она застыла, как чудесное изваяние, давая Эдварду возможность насладиться ее красотой. Он жадно пожирал ее глазами, опаляя взглядом.

— Сними бюстгальтер, дорогая, — попросил он, задыхаясь, к Трейси тотчас исполнила его просьбу. — Ты так прекрасна, — прошептал Эдвард. — Подойди поближе.

Трейси повиновалась. Его горячее, влажное дыхание обожгло ей кожу и повергло в трепет.

Эдвард прикоснулся к ней подушечками пальцев и принялся сантиметр за сантиметром изучать ее мягкое тело, следуя его изгибам и округлостям. Трейси солгала бы, если бы сказала, что не испытывала неловкости, стоя перед ним полуобнаженной. Но ласки Эдварда заставили ее забыть о скромности. Ее мир потонул в ощущениях. Она только стонала и бесстыдно требовала продолжения.

Ее губы тронула прихотливая улыбка.

— Чему ты улыбаешься? — спросил Эдвард, заглядывая ей в глаза.

— Ты счастлив меня видеть?

— Чертовски! — прорычал он и с неистовством овладел ею. — Но еще больше я счастлив видеть тебя в своей постели. Будь уверена, отсюда ты уже не выйдешь.

— Звучит заманчиво. А как же работа?

— Тогда тебе придется стать моей женой, чтобы каждую ночь ложиться и каждое утро просыпаться в моей кровати. Ты согласна?

— Да, — прошептала Трейси ошеломленно, чувствуя, как ее всю затопляет необузданная радость. — Я выйду за тебя.

— А как насчет того, чтобы наполнить этот большой дом оравой детишек? — спросил Эдвард, невероятно довольный собой. — Ты к этому готова?

— О да, — произнесла Трейси мечтательно, представляя себя в окружении детей. — Особенно если нам придется для этого долго и усердно практиковаться.

Усердная практика Эдварда и Трейси не пропала втуне. У них росли две дочери и сын. Мальчик родился в семье первым и был как две капли воды похож на отца. Его назвали Крисом. Следом за ним появилась на свет девочка, которую Трейси назвала в честь сестры. В хорошенькой, пухленькой, как мама, дочке Эдвард не чаял души. Два года спустя настало время еще одной малышке огласить мир о своем прибытии.

Трейси очень боялась, что с рождением детей растолстеет и окончательно испортит свою фигуру. Но ничего этого не случилось. Она быстро обрела прежнюю форму и по-прежнему восхищала Эдварда естественной красотой своего тела. Избавившись от комплекса неполноценности, так долго мучившего ее душу, Трейси наконец сумела преодолеть себя и простить мать, а в знак примирения с ней нарекла младшую дочь в честь своей матери.