Роузмери Гибсон - Рождественская сказка

— Ты не одобряешь меня или мой стиль жизни? — Джеймс скривил губы.

— Я просто не хотела бы подражать этому, — возразила она, — это лучше, чем… — осеклась Бет.

— Чем что? — настаивал он.

Он сам напросился!

— Чем ряд случайных связей… — она развела руками, — и потом, квартира, похожая на гостиничные апартаменты… — О черт, подумала Бет, сбившись с мысли. Неожиданно Джеймс Феннер откинул голову и засмеялся, обнажая два ряда белых зубов, резко выделявшихся на фоне загорелого лица.

— Ты говоришь, как моя сестра, — произнес он подчеркнуто медленно. — Впрочем, — его взгляд задумчиво скользил по правильным чертам ее лица, — ты во многом на нее похожа.

О, прекрасно… Бет изучала серый ковер. Это было как раз то, чего ей так не хватало, — напоминать Джеймсу его сестру.

— Если не считать, что Каролина никогда не проявляла интереса к карьере и не была честолюбива.

Бет прищурилась. Значит, вот он какой ее видит — амбициозной карьеристкой?

Ей нравилось работать на Джеймса. Она гордилась своей квалификацией, но подниматься выше по служебной лестнице желания не было.

Настоящие ценности представлялись ей иначе. Полная отдача себя любимому человеку, а не деловое соглашение двух партнеров. Дом. Семья. Бет могла вообразить реакцию, с которой он встретит эти слова, если она произнесет их вслух. Если сам Джеймс Феннер хотел бы изменить свое холостяцкое существование, он бы, без сомнения, это уже сделал.

Она резко поднялась на ноги.

— Ты выживешь, если будешь спать три часа, а я нет, — сухо произнесла она, недоумевая, отчего это вдруг так на него разозлилась. Потому что устала? Потому что он был бесчувственным, как кирпичная стена? Из-за всех тех длинноногих блондинок, которые не напоминали ему о сестре?..

— Я провожу тебя в твою комнату. — Джеймс встал.

Он был сдержан и предупредителен, пропуская ее в дверь. Вернув ей сумку, он проводил Бет в холл, задержавшись около комнаты Тимми, чтобы заглянуть внутрь.

Малыш крепко спал, свернувшись калачиком. Бет машинально взглянула на Джеймса и увидела отражение собственного изумления на его лице, когда он посмотрел на тезку. Ее взгляд быстро скользнул по сильному уверенному лицу, затем упал на маленького беззащитного ребенка. Что-то сжалось внутри. Все чувства перемешались. Нежность, любовь и желание нахлынули на нее рядом, заставив сердце болезненно сжаться. Потрясенная, она последовала за Джеймсом, намеренно отводя взгляд от проницательных голубых глаз.

Он толкнул дверь в конце холла и зажег свет. Предназначенная для нее комната была просторна и обставлена со вкусом.

Встав в сторонке, чтобы дать Бет пройти, Джеймс остался на пороге.

— Ты найдешь здесь все, что тебе нужно; полотенце, мыло — там. — Он указал на ванную комнату, видную через открытую дверь в дальнем конце спальни.

— Спасибо, — пролепетала Бет. Из-за внезапно наступившей паузы она почувствовала себя неуклюжей и неловкой, как подросток. Она заставила себя встретиться с ним взглядом. Сдвинув брови, Джеймс рассматривал ее лицо. Карие глаза, высокие скулы, изящный прямой нос. Его взгляд упал на губы. Бет не могла пошевелиться, в горле пересохло. Она видела свое отражение в этих темно-голубых глазах…

— Спокойной ночи, Бет, — глухо прозвучал его голос. Джеймс резко повернулся и большими шагами пересек холл.

Закрыв дверь, Бет прислонилась к ней, переводя дыхание. Ну не думаешь же ты, что он собирался поцеловать тебя? — дразнила она себя. Бет усмехнулась, увидев свое отражение в зеркале на двери гардероба: волосы растрепаны, глаза уставшие.

Она улыбнулась, подавляя зевоту. Джеймс Феннер никогда не проявлял к ней особого интереса, и вряд ли ее персона заинтересовала его сегодня.

Покоряясь обстоятельствам, Бет вытащила из своих вещей просторную ночную рубашку и направилась в ванную.

Бет вздрогнула и нахмурилась, на мгновение сбитая с толку, когда увидела перед собой незнакомый белый потолок. Воспоминания вернулись, и с ними — осознание наступившего дня. Лучи солнечного света уже настойчиво пробивались сквозь зеленые шторы. Сколько времени? Она взглянула на свои часы на тумбочке и застонала. Десять часов. О-о-о… Тимми!

Выбравшись из постели, она натянула джинсы и свитер поверх ночной рубашки, устремилась через холл и распахнула дверь. Но голоса малыша, который должен был вопить от голода, не было слышно.

Расчесывая пальцами волосы, Бет быстро пошла дальше. Дверь в спальню Тимми была открыта, кроватка пуста. Она уже собиралась отправиться на кухню, как вдруг услышала тихие голоса в глубине комнаты.