Джина Сигэл - Сердце не лжет

Он легонько коснулся ее руки, направляясь к дому. Пальцы были прохладными, а прикосновение легким, как пушинка, но Трейси почувствовала, как все ее существо сосредоточилось именно на том месте, которого он коснулся. Она вдруг ощутила себя слабой женщиной и слегка отпрянула назад.

— Простите, — сказал Круз вежливо, — я не хотел вас обидеть!

— Извините меня, — ответила Трейси, а про себя подумала, что после смерти Джона она первый раз так отреагировала на прикосновение мужчины. — Я сегодня целый день провела за рулем.

Объяснение было по меньшей мере странным, но, казалось, Круз вполне им удовлетворился.

— Вижу, вы сильно устали.

Трейси посмотрела на красивый дом. Из окон нижнего этажа струился золотистый свет.

— А в доме есть еще кто-нибудь?

— Не знал, что американским девушкам нужны дуэньи. — Казалось, его это забавляло.

— Я не это имела в виду, — запротестовала Трейси, хотя, по правде говоря, ее волновало, не будут ли они одни в доме. Девушка почувствовала, как на щеках у нее выступил предательский румянец, и надеялась, что в сумерках мексиканец его не заметит. — Просто подумала… Может, вам стоит посоветоваться с женой, прежде чем пригласить меня в дом?

— Это американские мужчины должны спрашивать позволения у жен, но не мексиканцы, — отрезал Круз, и голос у него стал почти надменным.

Трейси подумала, что так и не узнала, есть ли у него жена.

Круз замялся, но потом сказал, что жены у него нет.

Трейси подумала, что он разгадал причину вопроса, и испугалась, не посчитал ли он его слишком бесцеремонным. В любом случае, решила Трейси, она ведет себя просто неприлично.

— Не могли бы вы мне показать, как проще добраться до Энсенады? — Она достала набросок дороги, который скопировала с рисунка старика. — Мне кажется, я смогу доехать до этого места, — сказала она, показывая на ту точку, где ей встретилась повозка со стариком и мальчиком. — Но не могли бы вы мне показать путь отсюда в Энсенаду?

Круз взял в руки конверт и ручку.

— У меня есть фонарик, — добавила Трейси и направила луч на белевший в сумерках конверт.

Круз остановился, глядя на имя, написанное на конверте.

— Вы — миссис Джон Шарп? — спросил мексиканец, и в его голосе была смесь волнения и удивления.

Трейси продолжали писать, адресуясь к ней, именно так даже после смерти Джона, погибшего год назад.

— Да, я хочу сказать…

Девушка замолчала. Ее поразила происшедшая в нем перемена. При свете фонарика она увидела, как раздулись его ноздри, а чувственные губы искривились и стали тонкими и жестокими.

— Я писала вам именно поэтому. Мне казалось, Джон жил у вас во время экспедиции, когда он нашел наскальные рисунки. Он сделал фотографии, но они где-то потерялись. Я приехала сюда, чтобы сделать новые.

Трейси считала, что следовало попытаться что-то объяснить, пока ярость этого человека не взорвалась, как достигшая критической точки лава в вулкане. Но казалось, каждое произнесенное слово раздражает его еще сильнее, и девушка осторожно отступила подальше.

— Джону Шарпу нечего было делать в моем доме. — Он как бы яростно выплюнул эти слова, и по спине Трейси пробежал холодок.

Она не сводила с него взгляда, пораженная неожиданной сменой настроения, как будто он снял улыбающуюся маску, а под ней скрывалось нечто жестокое и необузданное. Девушкой овладело желание как можно скорее оказаться подальше от бушующего мексиканца. Если он настроен против Джона, то ей, видимо, тоже нечего делать в этом доме.

Трейси села в машину и завела мотор. В зеркало заднего обзора она видела, что Круз Вилья де Реаль не сводит взгляда с ее машины.

Девушка ехала слишком быстро для такой плохой дороги, но она немного сбавила скорость только после того, как проехала оливковую рощицу. Что случилось между Джоном и Крузом, отчего этот человек затаил на него злобу? Может, ему не нравилось, когда люди приезжали сюда и пытались узнать о наскальных рисунках, изучить и сфотографировать их? Может, он боялся, что их рассказы об этом станут привлекать других и это помешает его уединению?

Но Трейси показалось, что в ярости хозяина ранчо содержалось нечто более личное, что ненависть сосредоточилась именно на Джоне. Конечно, у того была неприятная манера относиться свысока к жителям тех мест, которые они посещали, и это могло вызывать негативную реакцию людей. Он собирал разные смешные истории, которые потом рассказывал друзьям, и в них всегда демонстрировалось его превосходство над местными жителями, особенно если это касалось их предрассудков. Но Трейси не могла себе представить, чтобы Джон посмел обращаться с Крузом Вилья де Реалем свысока. Владелец ранчо «Эсперанса» никому бы этого не позволил.