Эллисон Чейз - Навсегда в твоем сердце

— Ты тоже должен отдохнуть, — непререкаемым тоном заявила он. Не обращая внимания на его энергичные возражения, она продолжила: — Спи в моей постели.

— А ты где будешь спать?

— Не беспокойся.

— Айви!

Он протянул к ней руку.

Айви взяла ее и прижала к щеке, впитывая тепло его ладони. Они оба едва не погибли, и то, что и он, и она остались живы, было чудом, но она отказывалась думать об этом. Они оба были живы, и этого достаточно. Пока.

Она покачала головой, увидев в его глазах откровенное желание.

— Спи, — шепнула она. — Увидимся утром.

Проснувшись на следующее утро, Саймон никак не мог решить, стала ли боль в левом плече меньше, или он попросту к ней привык.

Гвенни крепко спала, и он мысленно возблагодарил Бога за это. События вчерашнего дня оставались расплывчатыми, неясными, и даже мольбы сестры о прощении были окутаны дымкой боли. Неужели Алистэр действительно изнасиловал ее, как сам похвастался? Саймон ни в чем не был уверен, но благоразумно решил отложить выяснение вопроса на потом. Прежде всего сестра должна поправиться. Он знал, что пройдут месяцы, а может быть, и годы, прежде чем она снова станет собой. Ему придется немало потрудиться, но он не возражал против этой работы.

Выйдя из комнаты, он обнаружил своих друзей по клубу «Галилей». Судя по всему, они уже давно топтались напротив двери.

— С ней все в порядке? — шепотом спросил Эррол.

— А с тобой? Как твое плечо? — добавил Бен.

— Не могу поверить, что это все натворил Алистэр!

Эррол пожал здоровое плечо Саймона, тем самым обещая свою всемерную помощь и поддержку. Он знал, что нелегко пережить предательство наставника и друга.

Неужели в глазах у Эррола слезы? А у Бена дрожат губы? А Колин…

Колин стоял чуть в стороне, прислонившись к стене. Саймон подался к нему и протянул руку:

— Мне очень жаль, Колин. Я… я не знаю, что сказать. Я поверил в худшее и был не прав. Я допустил ужасную ошибку. Даже не понимаю, как я мог…

— Нет, дружище, ты был прав, разозлившись на меня. — Колин схватил протянутую ему руку и несколько раз сильно встряхнул. — Это я позволил тебе поверить в худшее.

И он рассказал, что случайно встретил Гвен тем зимним утром. Она так спешила и так уклончиво отвечала на вопросы, что у него поневоле возникли подозрения.

Ругая себя на чем свет стоит, Колин все же последовал за ней, а когда она села в экипаж, направляющийся на север, он понял, что подозрения оказались оправданными. Он снова последовал за ней, на сей раз верхом, и очень скоро обнаружил ее в третьей по счету придорожной гостинице. Подкупив хозяина гостиницы, он пробрался в ее комнату и нашел ее в одиночестве в состоянии нервного ожидания. Осознав, что ее планы не исполнятся, она закатила истерику.

— Гвен отказалась сообщить мне, с кем она собиралась встретиться, — в завершение сказал Колин. — И когда ты приехал, я решил взять вину на себя. Пусть лучше твой гнев будет направлен на меня, чем на сестру. Теперь я понимаю, что поступил неправильно. Надеюсь, ты простишь меня.

Еще многое предстояло сказать, но теперь Саймон понимал, что их дружба восстановлена, а это было главное. Все остальное подождет.

Теперь он должен отыскать Айви. Он хотел поблагодарить ее за все, что она сделала для Гвенни и для него. Он не знал, когда она вернулась в его комнату, чтобы быть с ним, и как долго она сидела у его постели, но всякий раз, когда он выплывал из тяжелого липкого сна, она была рядом.

А проснувшись, он не смог ее нигде найти. Он заглянул в бальный зал, в библиотеку, в утреннюю гостиную, после чего начал в панике метаться по дому, но Айви нигде не было. Утомившись, он вошел в столовую.

Там был только один человек. Граф Барнсфорт, сидевший во главе стола сэра Алистэра, внимательно осмотрел маркиза и сделал вывод:

— Знаете, Харроу, монстр Франкенштейна по сравнению с вами — просто милашка.

Саймон не сомневался, что язвительное замечание графа в общем-то соответствует действительности. Он был рад видеть графа, поскольку его присутствие означало, что Айви тоже где-то здесь. Из просторного холла доносился шум — это покидали дом ученые и их ассистенты. На подъездной аллее стояли экипажи.

— Спасибо, Барнсфорт. — Глядя в глаза графа, Саймон криво ухмыльнулся. — Ничто так не поднимает настроение, как вовремя сказанный комплимент.

Почувствовав головокружение, маркиз пошатнулся и прислонился здоровым плечом к стене.

— Не стоит благодарности. Вы лучше сядьте, пока не рухнули на пол, — сказал граф и сделал глоток из бокала.