Мелани Кертис - Удачная идея

Это была Ширли. Длинные волосы прилипли к ее влажному от слез лицу, в огромных серебристо-голубых глазах стояла боль, но девушка силилась улыбнуться.

— Привет, — негромко сказала она. — Я… можно мне войти?

Ширли ни разу не была здесь с того первого памятного вечера, и Уолт понял, что, раз она пришла, должно было случиться что-то ужасное.

Он догадался, что это могло быть, и выругался сквозь зубы, кляня себя за то, что ей так дорого обошлось общение с ним. Она потеряла все, что ценила больше всего на свете: свою независимость и карьеру.

Уолт схватил девушку за руку и, втащив в комнату, коленом захлопнул дверь. Нет, теперь он ее ни за что не отпустит. Нельзя допустить, чтобы она прошла через все это одна.

— Прости меня, — прошептал он, целуя ее закрытые влажные веки. — Мне ужасно жаль, родная. Не следовало уговаривать тебя выяснять отношения с этим тупоголовым уб…

Ширли прикрыла пальчиком его губы и покачала головой.

— Не вини себя, Уолт. Ты был прав. Я должна была поговорить с Уилсоном начистоту, чтобы все выяснить. И я ни о чем не жалею, правда. — Она попробовала засмеяться, но у нее это не слишком хорошо получилось.

То, что Ширли по-прежнему пыталась храбриться, окончательно сразило Уолта. Обняв ее за талию, он прижался губами к нежной шее девушки.

— Неужели все насколько плохо? — шепнул он, гадая, как смягчить ее боль.

Ему не хотелось ее расспрашивать, но он должен был знать, чем закончилась вся эта история.

Ширли сделала глубокий вдох, откинула голову, подставляя ему шею для поцелуев, и провела пальчиками по его обнаженной груди.

Уолт чуть не задохнулся.

— Меня выставили за дверь, — наконец выговорила она. — Уилсон пришел в бешенство, и это неудивительно.

Слегка отодвинувшись, девушка взяла его лицо в ладони.

— Это не твоя вина, Уолт. И не моя тоже.

— Что ж, стало быть, все очень плохо. Но ты уже знаешь, что я всегда поступаю, как мне заблагорассудится. — Он притянул Ширли к себе, шепча ей прямо в ухо.

— Во всяком случае, ты всегда это утверждал. — Она едва сумела выговорить эти слова.

— Тогда ты должна поверить, что если я прошу тебя уехать со мной, то это совершенно серьезно. Ты сможешь работать с людьми, которые будут ценить тебя и дадут тебе все, чего ты захочешь. Ширли, ты выйдешь за меня замуж?

И Уолт, затаив дыхание, еще крепче прижал девушку к себе. Он не давал ей поднять голову и посмотреть ему в глаза, ибо тогда она догадалась бы, как отчаянно он ждет от нее слова «да», и дала бы ему то, о чем он просил, — ради него, но не ради себя самой. А Уолт не хотел, чтобы ею двигала жалость.

Сердце Ширли билось так бешено, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Закрыв глаза, она старалась дышать как можно медленнее.

Надо успокоиться, говорила себе девушка.

Уолт только что предложил ей себя, словно подарок, завернутый в серебряную бумагу и перевязанный блестящей ленточкой, и Ширли безумно хотелось протянуть руку и взять этот желанный приз. Но она из последних сил удерживалась от того, чтобы принять то, что на самом деле ей не предназначалось.

Он просто винит себя за то, что причинил мне боль, пыталась объяснить она его поведение. Откуда ему знать, что я плачу вовсе не из-за рухнувшей карьеры, а из-за того, что вот-вот расстанусь с любимым? Уолт — состоятельный человек и должен иметь жену, которую не стыдно было познакомить с влиятельными бизнесменами. Любая согласится на такое соблазнительное предложение!

В том числе и я, призналась себе Ширли. Вот только потом мне всю жизнь придется раскаиваться, каждый Божий день! Ведь любить мужчину до безумия и знать, что он женился на тебе из жалости, мечтать отдать ему свое сердце и понимать, что ему оно не нужно, потому что он избегает глубоких чувств? Нет, это было бы неправильно! Этот единственный эгоистичный поступок в жизни причинил бы ей больше боли, чем тысяча Годфри Уилсонов и миллион рухнувших карьер.

Ширли слишком любила Уолта, чтобы согласиться на его предложение.

— Уолт, я… я не могу, — выдавила наконец девушка. — Все равно из этого ничего не получится. — Подняв голову, она ласково провела рукой по его небритой щеке и тихо произнесла: — Прости, что я ворвалась сюда — совсем забыла, что ты не любишь рано вставать.

Он упрямо тряхнул головой и уже открыл рот, чтобы, как уже знала Ширли, начать уговаривать ее принять предложение, но она подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

В этот момент раздался оглушительный стук.