Кейт Уолкер - Здесь и сейчас

— Джио…

Его имя слетело с губ девушки легкой бабочкой, и в этом шепоте послышалось и ободрение и протест. Ей было мало горячих прикосновение через одежду, она хотела ощутить его руки на своей коже, чтобы все чувства, все эмоции окрылись навстречу этому самому простому и самому важному движению мужчины к женщине

— Джио… О, Джио…

Нетерпение в ее голосе достигло высшей точки. Услышав свои слова как будто со стороны девушка почувствовала, что Джио беззвучно смеется.

— Успокойся, прекрасная моя. Успокойся, — прошептал он ей прямо в открытые губы, — у нас вся ночь впереди.

Говорил он убедительно, но уже сам не мог терпеть и оттягивать главный момент. Пока что его удерживало от более решительных действий лишь одно: колоссальная, шокирующая разница между этой англичанкой и его женой, которая в течение многих лет была его единственной женщиной.

Цвет и длина волос. Светлое облако локонов, обрамлявших лицо и ниспадавших на плечи. Волосы Лючии были темными и короткими. Длинные тонкие руки и ноги. Ее лицо оказалось гораздо ближе к его лицу, когда они стояли друг против друга. Аромат ее кожи дурманил, а неожиданно нахлынувшие эмоции и болезненно сжавшееся сердце заставили на мгновение усомниться в том, что наутро он сможет легко оставить эту женщину. Она льнула к нему, и Джио понимал: его мысли и чувства больше не в прошлом, важно было только то, что происходило здесь и сейчас.

А здесь и сейчас была она.

И он ее хотел.

Очень сильно.

Джио поцеловал ее снова, теряя самообладание от прикосновения к горячим атласным губам. Ему казалось, что тело у него горит и плавится, как свечка.

К сожалению, на белой кофточке не оказалось пуговиц. При мысли о том, как он медленно расстегивал бы их одну за другой через крошечные петельки, у него закружилась голова, а сердце упало в гулкую бездну. Он стянул с нее кофточку через голову, и пальцы коснулись разгоряченной кожи. Внутри у него все напряглось еще сильнее. А увидев высокую грудь, соблазнительно обтянутую светло-розовым кружевом бюстгальтера, Джио понял, что пропал.

— Тереза, — бормотал он срывающимся на хрип, дрожавшим от желания голосом. — Тереза. Cara mia. Bella mia.

Терри совершенно растворилась в небывалых ощущениях, а когда его умелые пальцы заскользили к тончайшему кружеву бюстгальтера, она замерла, затаила дыхание. Ей было хорошо как никогда! Тело кричало от наслаждения, а внутри росло и крепло жгучее желание.

— Я хочу этого… — шептала она, — Джио… хочу…

Ответом ее бессвязному бормотанию стал слегка дрогнувший смешок. Девушка ощутила теплые губы на щеке, на виске.

— Думаешь, я этого еще не понял, ангел? — шептал он, обдавая ее жарким дыханием. — Я знаю, чего ты хочешь, и ты это получишь…

Он снова нежно поцеловал ее, убрав руки с еегруди. Терри недовольно выдохнула.

— Не надо… — начала она, но договорить ей не дали его губы.

— Я знаю, чего ты хочешь, cara, — повторил он. — Я хочу того же. Но я пытаюсь быть деликатным.

— Деликатным?

Уж этого девушка никак не ожидала.

— Я хочу, чтобы все развивалось постепенно. Чтобы тебе было хорошо…

Терри словно ударило разрядом тока. В ответ она прильнула к нему что есть силы.

Джио с шумом выдохнул через стиснутые зубы. Одна его рука скользнула вниз по ее спине, прижимая еще ближе.

— Но если ты не перестанешь тереться об меня, как кошка, то я забуду о всякой постепенности.

— А кто тебя просил действовать постепенно? Разве я…

Конец фразы потонул в радостном возгласе.

Молодой человек схватил ее и приподнял над полом.

— Значит, плевать на деликатность? — Он бросил ее на кровать с такой быстротой, что девушка ахнула от удивления. Не успела она опомниться, а Джио уже упал рядом и принялся страстно целовать ее. — Вы сами попросили об этом,сударыня…

Его неугомонные пальцы стянули тонкие лямки бюстгальтера, прижали ее руки к покрывалу и открыли атласную грудь. Его губы порхали по ней невесомыми поцелуями, лаская, мучая, провоцируя. Терри казалось, что она лишится чувств от этой пытки.

— Джио… о, Джио!

Его имя звучало словно заклинание, мольба о покорности, а ее руки пробуждали в нем новый отклик. Требовательные и быстрые, подгоняемые нарастающим желанием, они ловко расправлялись с пуговицами его рубашки.

Джио скинул рубашку, бросил на пол и переключился на помятую юбку.

— Чулки, — простонал он, приподняв юбку и глядя на изящные кружевные резинки. — Знаешь ли ты, как действуют на меня чулки?