Шейла Дайан - Пляжное чтиво

— И при чем тут Марти Стейнер? — спросила я.

— Ну… Тиш Гордон не единственная женщина, развлекающая Марти, когда Мэгги гостит у дочери, — сказала Робин, наконец признавая, что знает о связи Марти с Тиш. Признание, очевидно, подсказанное — то есть очевидно для меня — бременем ее собственной грешной связи с Марти. "Господи, она это сделала! Она это действительно сделала!" — подумала я, ошеломленная очередным совпадением вымысла и реальности.

— Алисон, почему ты краснеешь?

— Эритема, — выпалила я, пытаясь отвлечь внимание Робин медицинской терминологией.

— Эри… что?

— Покраснение кожи… реакция на жару.

Робин озадаченно уставилась на меня.

— Мне жарко, Робин.

— Из-за Марти!? Алисон! Ты и Марти!? — воскликнула Робин, улыбаясь в первый раз с начала нашего разговора.

— Я?!

— Нет?

— Конечно нет!

— Ну, мне кажется, что он пытается трахнуть всех, кого видит на пляже, — сказала Робин, хихикнув, что показалось мне особенно неподходящим, поскольку "все" включают и ее.

— Что ты имеешь в виду под словом "все"? — отважилась я на вопрос.

— Ну, как я уже сказала: Тиш…

— Пару дней назад ты говорила, что это только слухи.

— Я не хотела выдавать чужую тайну. Марти сам рассказал мне о ней.

— Почему Марти рассказал тебе…

— Мэгги так подолгу отсутствует, Алисон… и, как я уже говорила тебе, Элиот так отдалился… так что Марти и я… ну, мы разговариваем…

— И?

— Что "и"?

— И что еще?

— Ничего еще! — теперь покраснела Робин. — Ты думаешь, что Марти и я…

— Нет? — спросила я.

— Нет!

— Так кто же еще?

— Марджори Эплбаум.

— Марти и Марджори?

Робин помолчала немного, затем наклонилась ко мне и заговорщицки сказала:

— Только между нами. Я действительно думала об этом… о том, чтобы переспать с Марти.

Я заморгала.

— Не то чтобы он предлагал мне, но… ну он как-то поцеловал меня.

Я снова заморгала, и это было ужасно неискренне с моей стороны, если вспомнить, что я засунула их в постель задолго до того, как кто-либо из них об этом подумал.

— Не смотри так потрясенно, Алисон. Больше ничего не было. Клянусь!

— Так какое же отношение все это имеет к Элиоту и Марджори? — растерянно спросила я.

— Разве тебе не кажется странным, что Марджори Эплбаум — похожая на мышь Марджори Эплбаум — была связана с Марти Стейнером?

"Странно настолько, что я уже описала эту связь в своем романе", — подумала я.

— Не знаю, что сказать, Робин.

— Ты не слушаешь, Алисон? Так вот. Еще ходят слухи, подтвержденные Эммой Чэнкин, о Марджори и Джефри Кауфмане.

— Ну и что? — спросила я, прекрасно зная, что это правда, а не слух, хотя ни за что на свете не призналась бы Робин, что Джефри сам рассказал мне об этом.

— Как что? — спросила она, ожидая, что я пойму… пойму, что Марджори трахала всех обитателей Башни.

— Но почему? — спросила я, хотя уже ответила на этот вопрос в своей книге.

— Кто знает? Кого это волнует? Меня волнует только то, что она наложила лапу на Элиота. Я просто хочу знать, как Фиори связал Марджори с Элиотом.

— Мне кажется, что ты совершенно неправа. Этого не может быть, — сказала я, уверенная, что она права, и снова испытывая угрызения совести из-за маленькой красной книжечки, которую именно я вручила Фиори вместе со своей теорией.

— С тобой все в порядке, Алисон? Ты выглядишь немного странной.

— Нет, я прекрасно себя чувствую.

— Ты уверена? А что говорит Айра Пресмэн? Он уже поставил диагноз?

— Он звонил сегодня утром и сказал, что из лаборатории пришли все результаты, все в порядке. Так что он решил, что у меня в ухе вирусная инфекция и что мое чувство равновесия стабилизируется нескоро.

— Типичный диагноз. Когда врачи не понимают, в чем дело, они называют это вирусом. Так что еще он сказал?

— Что ты имеешь в виду?

— Ужин. Разве ты не говорила мне, что…

— Говорила, но он больше не приглашал.

— Не верю…

— Как насчет мороженого? — спросила я.

— Конечно, но…

— Мороженое! — крикнула я, вскакивая и махая Биллу, который очень кстати проходил мимо.

— Так что ты думаешь теперь о мышке Марджори? — спросила Робин довольно противным тоном.

Я вздохнула:

— Может быть, у нее был вирус.

Шел позвонил во вторник в половине девятого утра перед уходом на работу.

— Ты видела газеты? — спросил он, даже не поздоровавшись.

— Ты дома? Где ты был вчера?

— Да, я дома… поздно работал вчера. Но загляни в газету, мам. В нашей Башне настоящий скандал! Я должен бежать. Поговорим попозже… и извини, я не мог позвонить вчера. Пока.