Кэтрин Гарбера - Владычица грез

— Ты прочел ее до того, как решил помочь мне спасти школу?

— Да.

Адам знал, что своим признанием совершает ошибку. Он уже давно перешел определенную границу, за которой Грейс не простит его. Но дело уже сделано, и поздно оглядываться назад.

— Ты, кажется, говорил, что правдивость для тебя превыше всего! — произнесла Грейс, отойдя от него. Опустив глаза в пол, она зашагала взад-вперед по террасе.

— Это так, — подтвердил Адам, понимая, что не убедит ее одними словами. Он лихорадочно соображал, что нужно сказать или сделать, чтобы все наладилось. Чтобы унять боль, которую ощущала Грейс, и помочь ей пережить все это. Но простых ответов у него не было.

— О, боже мой, ты ведь не просто прочитал мою рукопись, Адам, ты… — Задохнувшись от негодования, она остановилась перед Адамом, уперев руки в бока и сверкая огромными глазами.

Он невольно потупился, вспомнив, что нечто очень похожее она описала в своей истории. Да, он кое-что позаимствовал из ее рукописи. Использовал фантазии Грейс для ее соблазнения.

Увидев поблескивающие у нее в глазах слезинки, Адам почувствовал себя последним мерзавцем. Он ни за что не должен был допустить, чтобы дело зашло так далеко.

— Я могу все объяснить, — произнес Адам, зная, что на самом деле не может. С самого начала он не планировал оставаться здесь, а потом решил подождать того момента, когда правда станет известной. Но, так или иначе, он знал, что уедет из Прано.

— Мне все равно, — дрожащим голосом проговорила Грейс и, всхлипнув, добавила: — Пожалуйста, уходи!

— Грейс… опять ты прячешься! Давай разберемся!

Адам сделал к ней шаг, но она вытянула руку, не подпуская его к себе. Он остановился на месте, несмотря на то что все в нем настойчиво требовало объятий. Только ими он смог бы успокоить боль в ее сердце, которую сам же ей и причинил.

— Я не прячусь, Адам, я злюсь. А если ты не уйдешь, я сделаю что-нибудь такое, о чем, возможно, пожалею.

— Ты имеешь право на меня сердиться.

— Адам, прекрати быть таким спокойным и рациональным. Я не в том настроении.

— Учти, я не уйду. Я дал себе слово, что на этот раз не стану спасаться бегством. Что останусь рядом с тобой и буду бороться.

— И это слово хоть сколько-нибудь похоже на правду?

Он грубо выругался про себя.

— Я предположу, что ответ — «да», — продолжала Грейс. — Мне кажется, мы оба знаем: правда для тебя — это такое понятие, которое можно приспособить так, как нужно тебе. В общем, прошу тебя покинуть мой дом!

Про любую другую женщину Адам подумал бы, что она излишне драматизирует ситуацию, но в отношении Грейс он знал, как тяжело ей показаться кому-либо настоящей женщиной. А ее история на все сто процентов состояла из ее реальных надежд и желаний.

— Если я уйду, то больше не вернусь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что не одна ты чувствуешь себя преданной.

Он не договорил, что предал сам себя. Ему не хотелось слишком подробно останавливаться на себе. Он уже давно понял, что оставаться на одном месте — не лучший вариант, и сейчас получил тому подтверждение. Повод, которого он так ждал, чтобы уехать.

— Как я предала тебя?

Она стояла перед ним, прекрасная в своем гневе, и Адам вдруг почувствовал себя обманутым — у него отняли все то время, когда он не замечал Грейс.

— Все эти годы ты видела меня в своих эротических мечтах, но отчаянно притворялась такой, какой не была на самом деле.

— И погляди, что получилось, когда я перестала притворяться. Это не совсем тот самый счастливый конец, который я задумала в своем романе, — сказала она, всхлипнув.

Адам не мог вынести вида ее слез, поэтому подошел к Грейс вплотную и обнял, прижав к себе как можно крепче.

— А это возможно. Тебе остается только простить меня за то, что я прочел о твоих фантазиях.

— Я не поэтому злюсь, — приглушенно отвечала Грейс, уткнувшись ему в грудь. Руки ее безвольно свисали по бокам и больше не отталкивали Адама.

— А почему тогда?

— Потому что я с ума по тебе схожу. Потому что поверила тебе, когда ты сказал, что правда для тебя действительно имеет значение. А сейчас я узнала, что все это была ложь. Как я могу после этого верить всему, что ты мне говорил?

Адам в отчаянье помотал головой.

— Честное слово, я не знал, как сказать тебе, что прочел твою рукопись.

— А как ты ее вообще нашел?

— Она упала у тебя со стола. Все бумаги рассыпались, и я стал просматривать их, чтобы убедиться, что там нет моей папки. А когда увидел слово «грудь»… ну, я же мужчина и поэтому просто не мог не читать дальше.