Маргарет Роум - Замужество Кэролайн

Следующие дни были для Кэролайн очень напряженными — постоянная стирка пеленок, подготовка бутылочек и попытки уговорить Доринду хоть что-нибудь съесть. Вито-младший плакал без остановки. А мать не хотела его видеть. Она наотрез отказалась кормить бедняжку. Кэролайн и уговаривала ее, и умоляла, но Доринда по-прежнему лежала, уставившись в окно, находясь в каком-то своем мире.

Доктор Томас пытался успокоить Кэролайн, но и его взгляд был тревожным, когда он сказал:

— Оставь ее ненадолго в покое. Эта травма должна скоро пройти. Эмоциональный шок заставил ее отгородиться от остального мира, но я уверен, что она придет в себя, когда появится ее муж. Полагаю, он уже в пути?

Проницательный взгляд врача подтвердил опасения Кэролайн, что он уже обо всем догадался, и у нее появился соблазн все ему рассказать. Она вся холодела при мысли, что если Вито Викари больше не появится, то Доринда может никогда не выйти из этого состояния.

Плач ребенка вернул ее к жизни. Кэролайн быстро простилась с доктором, оставив его вопрос без ответа, и поспешила к маленькому Вито. Теперь он плакал, только когда был голоден, в отличие от первых четырех дней жизни, когда кричал так пронзительно, что весь синел. Нора Мейсон говорила, что у него такой нрав, но Кэролайн полагала, что ему просто нужны любовь и защита матери.

Она вынула его из кроватки, ласково воркуя. Его беспомощность вызывала у нее слезы. Кэролайн была уверена, что стоит Доринде взять малыша на руки, как она не устоит в своем упрямстве.

На следующий день, готовя ванночку, она поднесла ребенка к матери, которая уныло лежала на постели, глядя в окно.

— Не подержишь его минутку, Доринда? Мне надо измерить температуру воды.

Кэролайн была готова к отказу, но не к такому полному ненависти взгляду, который мать бросила на сына, и к горечи в ее голосе, когда она закричала:

— Нет! Убери его! Я не желаю его видеть!

Кэролайн поспешно вынесла ребенка из спальни подальше от Доринды.

— Милый мой, — шептала она, глядя на него. — Что нам делать с твоей мамой? Как нам ей помочь?

Вито смотрел на нее детским отсутствующим взглядом, и его беспомощность вызвала в сердце Кэролайн материнский инстинкт. Она погладила его шелковистую щечку и тихо прошептала, словно давая клятву:

— Я позабочусь о тебе, малыш. Если мне придется посвятить тебе мою жизнь, я так и сделаю.

Ребенок вздохнул, словно удовлетворился ее словами, и закрыл глаза. Кэролайн рассмеялась своим нелепым мыслям о том, что малыш мог ее понять, уложила его в коляску и занялась приготовлениями к купанию.

Когда Кэролайн вошла с подносом в спальню Доринды, та попыталась извиниться:

— Прости, что устроила сцену, Кэролайн. Наверное, ты мной уже сыта по горло. После завтрака я встану и помогу тебе по дому. Я буду делать все, что захочешь, но прошу тебя, не проси меня заботиться о малыше. Я не могу прикоснуться к нему! — выкрикнула она с истерическими нотками.

Увидев блестящие, полные слез глаза Доринды, Кэролайн прикусила губу и поспешно ответила:

— Пока не думай об этом. Просто поправляйся. Остальное придет, я в этом уверена. Доктор Томас будет рад, если ты встанешь. Только вчера он сказал, что было бы неплохо заставить тебя немного двигаться. Но никакой работы по дому! Я поставлю тебе стул в саду.

Кэролайн поспешила собрать для Доринды белье и одежду. Такой шанс нельзя было упускать. Доктор Томас считал, что необходимо как можно быстрее заставить ее проявить хотя бы малейший интерес к жизни. Выход на улицу будет первым шагом к этому.

Спустя полчаса Доринда уже сидела в саду с книжкой в руках, которую не собиралась читать.

И тут раздались веселый свист почтальона, грохот почтового ящика. Доринда инстинктивно повернула голову и увидела, что Кэролайн идет по лужайке к ней и держит перед собой конверт так, словно он может ее укусить.

— Это тебе, — произнесла она сдавленным голосом.

Доринда сильно побледнела, взяла конверт, взглянула на почерк. Потом медленно покачала головой:

— Это от Рене. Интересно, что ему нужно?

Кэролайн была не в силах скрыть разочарование. Она уже почти не надеялась, что Вито Викари напишет сестре, но все-таки ее оптимистическая натура брала верх. Услышав ответ Доринды, Кэролайн совершенно сникла и ушла в дом.

Шли дни, и Кэролайн была несколько уязвлена, потому что Доринда так и не рассказала ей, о чем написал Рене. Но успокаивала себя тем, что с каждым днем лицо сестры становилось все более румяным. И хотя Доринда по-прежнему порой предавалась унынию, все же она теперь каждое утро вставала и даже получала разрешение немного подмести или приготовить овощи к обеду, пока Кэролайн мыла и кормила малыша Вито, следила за близнецами.