Кристин Григ: «Подсолнух» на счастье

Тео будто уловил мысли старой экономки, обнял за плечи, притянул к себе.

— Ради всего святого, Фанни, я говорю правду… Мы скоро поженимся, и тогда уж не обессудь, тебе придется позаботиться о настоящем свадебном угощении.

Фанни поджала губы.

— Ну, до этого, как я догадываюсь, еще далеко.

Намек был более чем прозрачен. Рената сразу зарделась, а Тео только рассмеялся.

— Или ты меня не знаешь, Фанни? Раз я решил, откладывать не в моем характере. Я достаточно намучился с Лиз, чтобы тянуть никому не нужную лямку. Богом клянусь, что еще никогда не был так счастлив, как сейчас. — Он подхватил Фанни, закружил по комнате. — Ты всегда была мне вместо матери, так благослови нас, пожелай долгой счастливой жизни. Поверь, мы оба это заслужили.

Слезы навернулись на глаза экономки. Ее любимец, Тео, переполненный чувствами до краев, сгреб обеих женщин в охапку, поочередно осыпая их поцелуями.

— Я благодарю судьбу за встречу с моей любимой. Благодарю Билли…

— Не понимаю, при чем тут мистер Анджер? — всхлипнула Фанни.

— Да, благодарю его! Это он углядел Ренату Бранч. Ты же знаешь, он был… жесткий как сухарь… Во всяком случае, она единственная, кому он доверился.

Фанни тяжело вздохнула.

— Он не всегда был таким, Тео. Он был совершенно другим, пока не похоронил вашу мать. Детьми вы не очень это понимали. Его душа высохла, и Билли ничего не мог с собой поделать, вас же по молодости мало что интересовало. Любое его слово вы воспринимали в штыки. Да, он вел себя властно и себялюбиво, но ты, если хочешь знать, весь в него, только со стороны себя не видишь.

— Билли Анджер властный? — грустно спросила Рената. — Вы оба заблуждаетесь. Он умел принимать решения, а это не одно и то же. И Фанни права, ты как две капли воды похож на него.

— А как же — мы все-таки родственники, — улыбнулся Тео. — Жаль, отец не дожил до сегодняшнего дня. Он, наверное, порадовался бы за нас с тобой, Рена?

— Думаю, да… Он иногда говорил, что мечтает погулять на моей свадьбе, если, конечно, не выберу себе в мужья шалопая.

— Это тебе уже не грозит. Ты сделала правильный выбор, дорогая. И я уж постараюсь тебя не разочаровать… Готовь праздничный обед, Фанни. Достань любимую мамину посуду, хрусталь, все, что полагается. Отметим этот день втроем.

— А ты не хочешь позвонить Филу и Майклу? — спросила экономка.

— Это все потом, когда вернусь.

— Ты разве уезжаешь, Тео? — удивилась Фанни.

— Завтра утром улечу в Нью-Йорк, потом в Хуарес, где нас с Лиз разведут в течение суток, потом вернусь сюда, вот тогда и соберем здесь всех. А пока, Рената, пойдем, поможешь мне уложить кое-какие вещи.

В своей комнате Тео однако с недоумением поглядел на костюмы, висевшие рядком на вешалке, аккуратно сложенные рубашки и выстроившиеся под шкафом башмаки.

— Нет! Какого черта я их потащу? Чтобы везти потом обратно? Давай-ка, я лучше покажу тебе дом.

— Но, Тео! — недоуменно воскликнула Рената.

— Никаких «но». — Он схватил ее за руку и потащил на кухню. — Сейчас возьмем ключи, и ты сама выберешь комнату, где мы будем ночевать. На этой узенькой кровати мы не уместимся.

— Послушай, Тео, может быть, тебе это покажется старомодным, но мне будет неловко перед Фанни.

— Глупости! — отрезал Тео. — Перед Богом мы уже муж и жена, и нам нечего стыдиться, радость моя. Я не знаю, как переживу несколько дней нашей разлуки. — Тео осыпал ее поцелуями прямо на лестнице, ведущей вниз со второго этажа, пока они спускались к хлопочущей у плиты Фанни.

Потом они снова поднимались наверх, одну за другой открывали запертые двери. И дом оживал, наполняясь жизнью. Словно свет не ворвался в него из-за распахнутых штор и поднятых жалюзи, а принесен этими двумя людьми, опьяненными любовью.

На берегу озера, подступившего к самой усадьбе, они сидели тихо обнявшись. Садилось солнце, легкая рябь лежала на воде. Умиротворение и покой царили вокруг.

Первым заговорил Тео.

— Это самое памятное мне место. Я когда-то часто приходил сюда, мечтал, строил планы на будущее.

— Сейчас о нем тоже необходимо подумать, — робко сказала Рената.

— Ты о чем? Мне все абсолютно ясно.

— Не лукавь, Тео. Ты сам себя обманываешь, не заглядывая в завтрашний день.

— Завтра я «брошу» тебя и улечу в Нью-Йорк.

— Я не о том.

— Так о чем?

— О нашей с тобой жизни… Моя целиком связана с Чикаго, студией, работой, без которой просто не могу существовать… Твоя же… с бизнесом за много миль отсюда…