Стелла Фуллмер - Долгие ночи

И он не обманул. Уже через две недели Элизабет, немного похудевшая и бледная, но с обычной своей улыбкой, дарившей доброту всем вокруг, вернулась домой. На торжественный ужин по поводу ее выздоровления пригласили и Мэтью, которого чествовали как героя. Девятнадцатилетняя Кэтрин, попавшая под его обаяние, даже решила сменить университет и тоже пойти по медицинской части. Стоило большого труда уговорить ее продолжить обучение на дизайнера.

А Элис… Ей тогда исполнилось двадцать пять, она считала себя взрослой самостоятельной женщиной и была уверена, что сможет противостоять любым ударам судьбы. Ее первая любовь оказалась несчастливой, и она долго не решалась хоть как-то устроить свою личную жизнь, опасаясь новой боли. Мэтью Дэймон потряс ее воображение. За ужином Элис ловила себя на том, что не в силах отвести восторженных глаз от его смуглого лица.

Мясо по-лионски остывало на тарелке, шампанское в бокале выдыхалось. Для мужчины просто неприлично быть таким красивым. Даже Джоан, обычно сдержанная, прячущая от окружающих свои эмоции, не удержалась от комплимента, правда, несколько своеобразного.

— Кому-то безумно повезет с мужем, — сказала она.

Элис заметила, как торжествующе улыбнулась Кэтрин. Похоже, ее младшая сестренка отнесла слова матери именно к себе. Весь вечер она оказывала Мэтью знаки внимания, предлагала попробовать то одно блюдо, то другое, передавая хлеб, словно невзначай касалась его руки. А под конец, когда все перешли в гостиную пить кофе, Кэтрин устроилась на ковре у ног Мэтью. Пламя камина отбрасывало отблески на ее золотистые волосы, глаза сияли. Да, она была очень хороша собой: юная, свежая, как еще не распустившийся цветок, готовая раскрыться навстречу любви.

Тогда впервые в жизни Элис ощутила острую неприязнь к сестре. Слишком уж откровенно та старалась понравиться. Мэтью благосклонно посматривал сверху на Кэтрин: так взрослый человек смотрит на расшалившегося ребенка. Но он явно не остался равнодушным. Провожая его, Кэтрин тонким капризным голосом посетовала:

— Вечер так быстро закончился. Может, мы встретимся как-нибудь еще раз?

— Почему бы и нет? — ответил Мэтью с улыбкой. — Элис, а вы составите нам компанию?

Заметив, как побледнела сестра, Элис холодно сказала:

— Боюсь, в ближайшее время я буду занята.

Кэтрин просияла и, если бы не правила приличия, запрыгала бы на месте, хлопая в ладоши.

— В «Вавилоне» идет чудесный фильм, давайте сходим! — воскликнула она, даже не пытаясь скрыть свою радость. — Завтра вечером вас устроит?

Элис не стала дожидаться ответа Мэтью. Кивнув на прощание, она вернулась в гостиную, где Элизабет и Джоан обсуждали бесконечные достоинства молодого врача. Устроившись в уголке, она закрыла глаза — и в то же мгновение образ зеленоглазого красавца возник перед ней, такой живой и яркий, что, казалось, до него можно дотронуться.

Несколько недель подряд продолжалось это наваждение: Элис засыпала и просыпалась с именем Мэтью на губах. Но не пыталась сделать первый шаг навстречу. Тем более что Кэтрин, прежде поверявшая ей все свои тайны, теперь молчала. И было неизвестно, как складываются ее отношения с Мэтью. Через месяц, прокравшись поздней ночью в спальню к старшей сестре, она прошептала:

— Я, кажется, всерьез влюбилась.

Элис задержала дыхание, прислушиваясь. Что-то резко и болезненно кольнуло ее в сердце.

— Я совсем потеряла голову. — Глаза Кэтрин в темноте странно поблескивали. — А он разговаривает со мной, как с несмышленым ребенком. Даже не поцеловал ни разу. Я просто с ума схожу!

Она обхватила плечи руками, словно пытаясь согреться. Элис почувствовала, как дрожит сестра, и, поборов приступ возмущения, обняла ее.

— Не расстраивайся, детка. Мэтью не единственный мужчина на свете.

Кэтрин раздраженно высвободилась и воскликнула, едва сдерживая слезы:

— Неужели? Признайся, что сама мечтаешь о нем!

— Нет. — Сохранять спокойствие оказалось очень трудным, губы просто отказывались произносить это короткое слово.

— А он постоянно спрашивает о тебе. Ты опять перебежала мне дорогу!

Кэтрин вскочила и вышла из комнаты, хлопнув дверью и разбудив, наверное, весь дом. Элис приложила ладони к порозовевшим щекам, теперь она и сама дрожала. Если это правда, то… Нет, невозможно, у Кэтрин разыгралась фантазия: вопросы Мэтью не больше, чем обычное проявление вежливости. Но ведь можно позволить себе помечтать…

За завтраком Кэтрин была мрачнее тучи. Когда сестры остались одни, она с независимым видом прошлась по столовой — стройная, высокая, с копной золотистых вьющихся волос.